Задняя дверь с лязгом захлопнулась. Нервы у Нила сдали. Он метнулся к туалету и едва успел влететь в кабинку, прежде чем его вывернуло наизнанку, хотя желудок был пуст.
Мать бы просто взбесилась, если бы узнала, что он наделал. Память о том, как он драла его за волосы, была еще свежа. Столько лет они скрывались, переезжая с места на место, и вот теперь, благодаря Нилу, все их труды пойдут насмарку. Он знал: мать ему этого не простила, — и потому грудь стягивало обручем еще сильнее.
— Прости меня, — шептал он, давясь и кашляя, — прости, прости.
Спотыкаясь, Нил добрел до раковины. Прополоскав рот, поднял глаза на свое отражение в зеркале. Черные волосы, карие глаза — обычная, заурядная внешность; в толпе не заметят, не запомнят. Именно этого он и добивался, но сработает ли маскировка против репортерских фотокамер? Слегка поморщившись, он склонился ближе к зеркалу и оттянул несколько прядей. Убедился, что светлые корни пока не отросли, облегченно выдохнул и подался назад.
— Университет… — пробормотал он себе под нос. Звучит как мечта, а на как пепел.
Нил дернул молнию на спортивной сумке и сунул в нее контракт. В раздевалке его ждали оба тренера. Не проронив ни слова, он направился к выходу.
Когда он шел мимо парковки, из задней двери внедорожника Эрнандеса высунулся Эндрю Миньярд; его губы растянулись в издевательской улыбочке.
— Слишком крут для таких, как мы? Даже в одну тачку с нами не сядешь?
Нил скользнул по нему взглядом и ускорил шаг, а дойдя до конца парковки, перешел на бег. Стадион, Лисы и их заманчивые обещания остались позади, однако неподписанный контракт в сумке давил тяжким грузом, пригибал к земле.
Нил давно потерял счет аэропортам, которые ему довелось повидать, но до сих пор чувствовал себя в них неуютно. Вокруг было полно людей — только успевай поглядывать по сторонам, да и с фальшивыми документами летать рискованно. После смерти матери остались кое-какие связи, так что паспорта ему делали на совесть, и тем не менее при каждой проверке сердце все равно неистово колотилось.
Хотя Нил прежде не бывал ни в Скай-Харбор, ни в аэропорту на северо-востоке Южной Каролины, и там и там царила привычная для любой воздушной гавани спешка. Пройдя через терминал, он с минуту простоял в стороне, пропуская народ — одни торопились в зону прибытия, другие на пересадку. Толпа, как водится, состояла из отпускников, командированных и студентов, возвращавшихся домой на каникулы. Встретить знакомых Нил не рассчитывал, поскольку в Южную Каролину прилетел впервые, но проявить бдительность никогда не мешало.
