– Ладно, – соглашаюсь я. Встав с дивана, Оливер идет на кухню.
– Лола! – кричит Остин, и я радуюсь, что у меня включена громкая связь, иначе бы оглохла.
– Доброе утро, – говорю я и слегка шлепаю Оливера по носу, чтобы отвлечь его внимание от телефона, на который он сурово уставился.
– Слушай-ка, у меня в пять встреча, – сообщает Остин, – и я просто хотел поздороваться, но вот о чем подумал вчера вечером: что, если Рэйзор будет не из параллельного мира, а вообще с другой планеты?
Я часто моргаю, а мои мысли останавливаются на полном ходу.
Глаза Оливера округляются, и он беззвучно произносит: «Какого хрена?»
– Прости. – Я мотаю головой, чтобы прийти в себя. – Пришелец? С Марса, что ли?
– Ну, детали можно продумать по ходу, – как ни в чем не бывало заявляет Остин. – Просто, думаю, американцам легче понять инопланетянина, нежели обитателя параллельного мира.
– Но «Доктор Кто» – крутой. – Это все, что я могу возразить.
– Его делали BBC.
– То есть британцы умнее?
Он смеется, полагая, что мой вопрос риторический.
– М-да? Ну просто подумай об этом. Полагаю, мы запросто все можем поменять, и это не будет сильно влиять на сюжет, а просто сделает его более доступным.
Кивнув, я снова соображаю, что он меня не видит:
– Ладно, я подумаю над этим.
– Превосходно! – горланит он. – Поболтаем позже, Лолс!
Трижды гуднув, мой телефон дает понять, что разговор окончен, и я осторожно откладываю его в сторону.
Скрестив руки на груди, Оливер опирается на раковину.
– «Лолс»?
Мои брови вздымаются практически до самого потолка.
– Мы что, начнем с этого?
Он смеется и медленно качает головой:
– Не уверен, что кто-то из нас жаждет начать с марсиан.
Подойдя к холодильнику, я достаю пачку кофе в зернах.
– Я. – Я поворачиваюсь, высыпаю зерна в кофемолку и беспомощно слежу, как та с грохотом их перемалывает.
Мой мозг как каша, сердце ухнуло вниз, а легкие, кажется, просто сдались и сдулись.
Выключив кофемолку, я говорю:
– Не знаю, что и сказать. Марсианин. Натуральный марсианин. Это ведь не серьезное предложение, а? Ну то есть Рэйзор и другие многоперовые[14] появились в четвертом измерении, но они такие же земляне, как и мы, просто… иные. В альтернативном времени в альтернативных обстоятельствах. – Схватившись за голову, я стараюсь не запаниковать, а потому смотрю в его ярко-голубые глаза: «Весь смысл того, кто он такой, что он представитель параллельной эволюционной ветви. Но здесь. На Земле. Единственная причина, почему ему есть дело до Куинн и ее проблем, – потому что Земля и его планета тоже. Просто немного иная ее версия.
