Кудрявцев своей речью заставил Хвиноя на мгновение забыть, что он в хате у Наума Резцова. Но Кудрявцев же и вернул его к действительности.
Вытирая побелевший лоб, Иван Николаевич достал из нагрудного кармана гимнастерки вчетверо сложенный листок бумаги и снова заговорил:
— Каждый не отнятый у кулака пуд хлеба отнимает жизнь у защитника революции и Советского государства. Каждый вовремя доставленный пуд хлеба спасает жизнь преданного нам человека-товарища, укрепляет дорогую нам советскую власть! Товарищ Бирюков, — обратился он к Филиппу, — сколько у вас в общественных амбарах реквизированного хлеба, готового к отправке?
— На вот, записано, — сказал Ванька, выхватывая из-за голенища записную книжку и протягивая ее своему председателю Совета.
— Можно подумать, что этот хлеб нам легко дался, — усмехнулся Филипп и отстранил Ванькину руку. — Да ты хоть ночью разбуди меня и спроси — без запинки отвечу. — И стал называть цифры: — В забродинском амбаре семьсот пятьдесят пудов…
— А должно быть на пятнадцатое декабря тысяча пудов, — прочитал по своей записке Сергеев. Он все время сидел за столом, как-то сильно откинувшись назад и вобрав голову в плечи, будто весь хотел уйти в свой расстегнутый полушубок. — Может быть, многовато запланировали? Может, скидку надо дать? — спросил он, почесывая лысину.
Федор Евсеев с хитроватой усмешкой заметил:
— Скидка — она каждому спокон веков нравилась. Проси скидки…
— А что ж, если возможно…
— Со скидкой-то полегче будет, — послышались негромкие голоса.
— Нам кулацкого хлеба не жалко, да и отбираем мы его для такого дела, что разговаривать о скидках не приходится, — не скрывая своего недовольства, сказал Андрей Зыков.
— Не будем рубить сук, на каком сами сидим, — в поддержку Андрею проговорил Филипп и продолжил: — В верхнеосиновском амбаре восемьсот шестьдесят пудов. В нижнеосиновском — девятьсот сорок пудов.
Сергеев, поймав на себе удивленный взгляд Кудрявцева, посмеиваясь и чуть шепелявя, быстро заговорил:
— Иван Николаевич, подумайте, а ведь по этим двум хуторам они даже превысили цифру задания! Молодцы! Какие, право, молодцы!.. С такими гору перевернешь!.. Я-то хотел проверить их твердость, — продолжал посмеиваться Сергеев. — А они мне по существу…
— Да, они вам по существу! — с удовольствием заметил Кудрявцев и задал Филиппу другой вопрос: — Ну, а как, товарищ Бирюков, к севу готовитесь?
— Признаться вам, Иван Николаевич, пока о себе как следует не думали. — И щеки Филиппа вспыхнули: ему хотелось сказать, что Совет занимался и занимается самым горячим делом, а каким — это Ивану Николаевичу хорошо известно. Но уважение к Кудрявцеву заставило сказать другое: — Будем готовиться…
