— Спасибо, дед.
— И тебе спасибо, внук.
— Мне-то за что? — удивляюсь.
— Хорошо, что это произошло сейчас…
— А могло бы накрыть и позже…
— Когда помочь было бы некому…
— Но если ещё раз назовёшь нас…
— Старушками…
— Молись дедушке своему…
— Будет больно…
— Не смертельно…
— Мы тебя любим, внук…
— Но больно…
— И вообще давайте встанем…
— Все коленки отсидела.
Встаём, и я на всякий случай отодвигаюсь, от этих говорящих друг за друга девиц. Голова кругом. И Руслан того же мнения:
— Девочки, а можно не говорить так? Реально, это пугает.
Переглядываются, и речь продолжает Анютка:
— Можно. Да и на самом деле уже прошло, просто вы так забавно реагировали на это, — и начинают ржать.
— Но как? — это я развожу руками.
— Да ничего сложного, — продолжают смеяться. — Мы так даже когда людьми были могли.
— Хотя, — Маришка деланно тяжело вздыхает, — вот тебя, Егорка, не мешало бы выпороть.
— За что? — возмущаюсь.
— А чего ты нас старушками обозвал? — это Анютка.
— Ещё и ёрничал, баба Аня, баба Аня, — возмущённо машет руками Маришка, — ну вот зачем все эти баба Аня, баба Аня. Ещё и Аня бабушка-старушка!
Кхм… Отодвигаюсь в сторону, как и Руслан. Кое-кто увлёкся… И на этот раз это не я. А растаскивать их пришлось нам, после того смачного пенделя, который отвесила Анютка увлёкшейся Маришке. Весело живут подруги, что сказать.
— И кто-то тут ещё на Егора наезжал за его шутку? — Руслан держал на весу брыкающуюся Маришку, а я серьёзно собравшуюся проредить волосяной покров подруге Анютку.
— Ага. Сами-то не лучше, — искренне возмущаюсь. И так как, долго держать этих диких кобылиц сил нет, а командир вон вообще уже побледнел и руки дрожать начали, помирил всех разом:
— Если не успокоитесь, то буду вас всегда бабушками звать, — и, воспользовавшись паузой, пока они переваривали услышанное, добил: — У Руслана вон сил уже нету, сейчас упадёт, его лечить надо, а вы последние силы забираете.
И-эх. Всё таки нормальные они девчонки, хоть и бабульки… Услышав про Руслана тут же угомонились.
И я наконец-то узнал, от чего командир такой пришибленный. И дело не в том, что он героическая личность, которая, жертвуя собой спас нас всех. Всё дело в том, что спас нас не только Руслан. Кое-кто заплатил своей жизнью, за то чтоб мы могли жить. Маленький Коршун. Тот, что жил на груди Рогожина. Такой-же как у меня. Вот только такой же, да не совсем, оказывается, он был живой, по-настоящему. Мелкий хищник хотел жить, так же как и все мы, но маленький воин пожертвовал собой, отдав ту крохотную частицу, что была его личностью, для того чтоб его старший брат мог выжить.
