— Чего? Командир?
— Да, — кивает, — он последнее время много времени провёл, натаскивая меня. Привет ему передай и попрощайся за меня. А то мне только с кем-то одним разрешили попрощаться. А ближе тебя у меня никого нет.
— А как же семья? — удивляюсь.
— Семья, — пожимает плечами. — Всех кто у меня был, убили, когда я ещё пацаном был. А семья Антона… — замолкает и, сглотнув, продолжает: — Не было у него семьи, родственники были, а семьи не было.
— Антона? Подожди. Капитан, говорил, что тебя Антон зовут.
— Не меня, — качает головой, — парня которого я убил ради документов.
— Ты? — удивлённо пялюсь на Тунгуса.
— А за что, ты думаешь, меня в Ад то отправили? Хотя не только за это, — вздыхает. — Я просто молодо выгляжу, вот и решил в армии отсидеться, да новую жизнь начать. Но не успел.
— Подожди. Стой. Отсидеться? Новую жизнь?
— Это длинная история, — качает головой, — а у меня мало времени. Но если вкратце, то я киллер, Егор. В основном снайпер, как ты понимаешь. И хотя гасил я таких же мразей, как и те, кто заказывали первых. Хм… Иногда заказчиков тоже приходилось убирать, — достаёт из-за спины пачку с сосисками: — Будешь? — киваю. А Тунгус тем временем продолжил: — Это же так мудро, спрятать концы в воду, убрав исполнителя. Вот меня и попытались убрать. Наследил. Ты наверняка успел на гражданке застать шумное убийство замминистра?
Киваю, покручиваю сосисочку над огнём:
— И кого он заказал?
— То есть тебя не волнует, что я грохнул этого человека. А заодно и двух его охранников?
— Не-а, — мотаю башкой, — знаю я его. Не близко, но знаком. Мразотный был человечишка.
— А охранники? — не унимается Тунгус.
— А что охранники? — пожимаю плечами. — При таком хозяине, ручки у них тоже в дермеце, да и кровушки думаю хватает. Не знаю, заслужили ли они смерти, но это была их работа. Тем более если я правильно понимаю, они тебя должны были грохнуть? — кивает. — Ну туда им и дорога.
— То есть ты меня не осуждаешь? — смотрит странным взглядом.
— Осуждаю, — качаю головой. — Как же без этого. Но я и сам не белый и пушистый. А ты, чуть ли не брат мне, так что плевать.
— Вот и я об этом, — кивает.
— О чём? — отрываю взгляд от уже почти идеального вида сосиски.
— О том, что был счастлив от того, что словил твою пулю.
— Что?! — роняю сосиску в огонь. — Пожрал, млять, — выхватываю ветку, которая заменяет мне шампур и принимаюсь сдувать угольки.
— Держи, — протягивает пачку с сосисками. — Возьми новую.
— Отстань, суицидник, эта только вкуснее стала, — отмахиваюсь.
