Но ради Бога, не зови меня на кухню
Мне надоел грузинский чай – пускай я с голода опухну
Давай-ка лучше развлечемся коньяком
Соседка глянет, как ошпарит кипятком
А я устал, и мне сегодня не до смеха
Ах, до чего же тесно жить на девяти квадратных метрах
Давай уйдем, давай уйдем, давай уйдем
Давай станцуем буги-вуги под дождем
Да чтоб вода хлестала через все плотины
К чему скрываться под плащом, к чему бояться скарлатины
Ведь мы, я слышал, все когда-нибудь умрем
Но люди мира твердо сходятся в одном
Пока ты молод – надо бить по наковальне
Гори-гори, мой синий мозг, гуди, мыслительное пламя
Пускай хабарики шипят под каблуком
Загладь вину свою каленым утюгом
Мне 20 лет
Всеобщая серость при нашем-то уровне
Росли вроде умными, выросли дурнями
Мундиры напялили, стаканы наполнили
Едва захмелев, протрезвели, и поняли
Что вот она жизнь, а податься в ней – некуда
Есть соцреализм, порождение совдепово
Одним – пировать у стола ненасытного
Другим – вековать у корыта разбитого
Да бог с ним, плевать я хотел на их месиво
Покуда мне голодно, значит, мне весело
Вся боль впереди – расступись, голь халявая
Эх, рваные джинсы, карманы дырявые
Махнуть, что ль, куда, все на мне, что не собрано?
Страна велика, шофера – люди добрые
И жить от песни к стакану, от стакана – да к песне
Ты спросишь – чего не сидится на месте мне
Нет, я мог бы найти себе толстую женщину
Хозяйку, работницу, секс-бомбу – на меньшее
Я не согласен, да никто не подпишется
И славно – одному мне куда легче дышится
Поэты деревни гребут жар руками
Городские – по трупам несут свое знамя
Есть третьи – но эти больные и нервные
Им всем уготована stairway to heaven
А что до меня – так я не тот и не этот
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам
Озорница-певунья моя, умница-крестница
Я не жилец в этом доме, но ты моя лестница
Ты шлюха вокзальная, святая кормилица
Живая вода, беспощадная виселица
Ста ртами заплевана, роза пурпурная
Да не ты ль родила меня, мать шестиструнная
Я только с тобой еще что-то да значу
Дешевый подарок, дорогая подачка
На струнах подвешенный, на грифе распятый
С тобою меняю я свой третий десяток
Корень мандрагоры
А дело было так – я ловил пескарей в луже, промерзшей до самого дна
Солнце уходило от меня навсегда – а я смеялся над ним
Будет ли весна – если да, то когда, если нет – то зачем открывать глаза
И завидовать слепым
И думать о последнем дне
Нет для меня ничего современней, чем древние саги и руны
А вчера на углу был убит постовой за то, что плевал мимо урны
