Чистяков — средний художник и по дарованию и — буквально — по положению между академизмом и передвижничеством. Его «Римский нищий», «Боярин» — не зажили самостоятельной жизнью, не стали характерами, к которым так тяготела русская живопись. Его «Софья Витовтовна, срывающая пояс с Василия Косого» вполне повторяла исторические композиции правоверных классицистов, а слова Васнецова о том, что с этой картины начинается настоящая русская историческая живопись, свидетельствуют лишь о преклонении Васнецова перед своим учителем.
Учитель он непревзойденный. Поколения учеников, среди них — Репин, Суриков, Серов, Врубель, оставили благоговейные воспоминания о том, как умел Павел Петрович «ставить глаз», каким подлинным посредником между учеником и натурой был «велемудрый жрец живописи П. П. Чистяков. Награжденный от природы большим черепом истинного мудреца, Чистяков до того перегрузился теориями искусства, что совсем перестал быть практиком-живописцем и только вещал своим самым тверским простонародным жаргоном все тончайшие определения художественной жизни искусства» (И. Репин).
Чистяков останавливается возле работ Рериха, делает краткие замечания вроде: «Хорошо, только чемоданисто больно», — и идет дальше. Или: «Пооригинальничать хотите, а сделайте лучше порутиннее…»
Студент старается писать «не чемоданисто». Девизом его становится фраза Чистякова: «Учись, как следует, а делай, как сможешь». Рерих учится, как следует. В посещении классов он, несмотря на занятость, пунктуален: «Верно, мне всю жизнь торопиться суждено. Найдется ли время помереть?» — это из записей времен двойного студенчества.
Но словно бы мало уроков и лекций, в 1894 году он еще разрабатывает «Проект правил кружка академистов императорской Академии художеств, посвящающих себя самоусовершенствованию». В скобках автор разъясняет, что он имеет в виду «самоусовершенствование образовательное и художественное». Действительно, в дополнение к обязательной учебной программе Рерих предлагает «штудии книг по философии, естествознанию, истории, психологии, эстетике, археологии, мифологии», а также чтение рефератов и лекций. Но «самоусовершенствование» не сводится для него к расширению образования: в слове этом не забывается тот прямой этический смысл, на котором настаивал главный проповедник самоусовершенствования — Лев Толстой. «Кружок академистов» — учреждение не только эстетическое, но и этическое. Он должен стать некоей истинной общиной, братством художников и людей. В качестве девиза кружка Рерих предлагает либо старое утверждение «один в поле не воин», либо слова Крамского, которые он так любит повторять: «Вперед, вперед без оглядки!»
