Встречал Борис Михайлович своих пациенток весьма уважительно.
— Приветствую вас в храме искусства, — говорил он. — Вы можете спросить, о чем идет речь, и я отвечу: акупунктура — больше, чем медицина, это искусство.
Ибо любое искусство имеет дело с неодушевленной материей, а мы пытаемся усовершенствовать венец природы — человека.
Пациентки завороженно смотрели ему в рот.
— Говорят, ваши золотые иголки и ваши золотые руки, Борис Михайлович, творят чудеса. Борис Михайлович, я принесла фотографию. Я снова хочу стать такой, какой я пришла работать на телевидение, — тараторила одна из них.
Борис Михайлович долго изучал фотографию и наконец спросил:
— Это кто?
— Это я. Мне тогда было восемнадцать лет. Не узнали? — расстроилась дама, ее звали Ольга Алексеевна.
Борис Михайлович крякнул:
— Признаться…
— Я могу надеяться? — не сдавалась дама. — Я вам так верю, Борис Михайлович. Моя приятельница после ваших волшебных сеансов помолодела на сто лет. Теперь ее все путают с дочкой.
— Неужели ей было сто шестнадцать? Шучу, шучу. Первый сеанс — завтра.
— А почему не сегодня? — испугалась дама.
— Очень тороплюсь, извините.
Базар гулял день рождения Нинки. В мясном ряду собралась дружная компания. Именинницу посадили на почетное место под большим мясным крюком, который заботливо украсили разноцветными шариками.
Анжела назначила тамаду.
— А теперь, — объявила она, — слово любимице нашего рынка, Маргарите Калашниковой, широко известной в узких кругах как Ритка Автомат, девятнадцатый ряд, шестое посудное место. Просим.
Ритка вдохновенно начала читать свое поздравление:
— Дорогая наша Нина! Прошло не так уж много лет, как вдруг случилось чудо. Явилась ты на белый свет неведомо откуда…
— Не согласная, — обиделась Нинка. — Что значит «неведомо откуда»?
— Пожалуйста, поправка принимается, — легко согласилась Ритка и тут же выдала новый вариант: — Явилась ты на белый свет, известно всем откуда!
Публика по достоинству оценила шедевр и смеялась так громко, что даже крюк с шариками над головой именинницы раскачивался. Потом все потянулись к бутылкам, бутылок было много, праздник только начинался.
— Да подождите вы, успеете, — остановила всех Анжела и скомандовала: — Петик, вноси!
И тут раздался голос хозяина:
— Погоди, не мельтеши.
Анжела вздрогнула, засуетилась:
— Слово имеет наш шеф — Самвел Михайлович.
Самвел Михайлович, мужчина восточной национальности, был нрава сурового и с большими возможностями. За его спиной ненавязчиво маячила охрана, что свидетельствовало о высоком социальном статусе.
