– Какому Лёшке?
– Ты не знаешь. Друг еще по Калининграду. Приехал, позвонил, попросил срочно…
– Какой вопрос?
– Долго объяснять.
– Что ты на меня злишься? – закричала Соня. – Всё к научнику ревнуешь? Это же полный бред!
– Полнейший, – кивнул Миша, расшнуровывая кроссовки. – Абсолютнейший бы-бы-ред-ддт!
Кроссовки у него были надеты на босу ногу, хотя он уходил в носках. И еще сбоку прилипла зеленая травинка. Но Соня не заметила.
– Я тебе не изменяла! – заплакала она.
– Знаю, – сказал он и пристально на нее посмотрел, снизу вверх, он ведь сидел на табурете в прихожей.
Он оглядел ее с ног до головы. Потом обратно – с головы, три дня не мытой и растрепанной, до ног, до ее миленьких коротеньких чуть толстеньких ножек, с которых сползали домашние теплые носки, поглядел ей в глаза, заметив прыщик над левой бровью и еще один, у ноздри, покрасневшей от насморка… За что? Почему? Как? Бред, правда. А ведь он ее любит. Все равно любит, хотя это полнейшая несправедливость. Судьба, ребята. Кому щи мелки, кому жемчуг жидок. Страшное дело.
– Знаю, что не изменяла, – повторил он.
Хотел добавить «а жаль», но сдержался.
этнография и антропология
ТАМ, ГДЕ ЖАРКОЕ СОЛНЦЕ И СИЛЬНАЯ СТРАСТЬ
Когда Педро – смуглый, черноглазый, черноволосый и чаще всего небольшого росточка – вдруг встречает белокожую, синеглазую, златокудрую и высокую Машу, которая к нему благосклонна, – его судьба решена.
Особенно если дело происходит в отдаленных сельскохозяйственных районах Испании.
Он бросает свою маленькую чернявенькую Кончиту и кидается в омут новой жизни.
Маша тоже меняет свою жизнь – у нее появляется испанский, он же евросоюзовский, паспорт. А это дает новый и весьма широкий спектр возможностей. Тем более что Маша довольно-таки рослая, и для нее это вовсе не омут, а нечто вроде купальни. Педро в нем тонет, а ей – едва по грудь. Ну, в крайнем случае по плечи. Поэтому она легко может из него выйти, не замочив прическу.
– Русские женщины настолько победительны в Испании, особенно в ее отдаленных сельскохозяйственных районах, – рассказывал мне один давний житель Мадрида, – что в тех местах даже в брачную клятву внесли поправку: «…en la riqueza, en la pobreza, en la enfermedad y en la salud, hasta que la rusa nos separe» (то есть «в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока русская не разлучит нас»).
этнография и антропология
ЗАСТОЛЬНЫЕ ОБЫЧАИ ТУЗЕМЦЕВ
Однажды мы пришли большой компанией в еврейский ресторан.
Был такой, вполне себе роскошный и красивый и очень вкусный, почти что в центре, рядом с метро «Новослободская». Сейчас его там уже нет. Но неважно. В общем, пришли мы в ресторан, долго решали, что взять, чтоб был общий ужин на всех, чтоб все всё попробовали, и вот одна дама вдруг ни с того ни с сего спрашивает официанта:
