Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Василиса, эти деньги не твои, они просто лежат на твоем счете.
Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Настя, нам через пять минут выходить, а кот нассал мне в ботинок!
Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Клавдия, это провал. Нас накрыли. Я даже подозреваю, кто нас сдал…
Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Анастасия, поздравляю вас с защитой докторской диссертации!
Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Олеся, где корова? Где корова, я тя спрашиваю, али не слышишь?
Она подняла на него свои большие доверчивые глаза и сказала:
– Я беременна.
– Инга, прости, что я так долго тянул с предложением. Будь моей женой!
Она подняла на него свои большие смеющиеся глаза и сказала:
– Я беременна. Но не от тебя, милый…
* * *
Вообще же сообщение «Я беременна» в литературе уже давно стало штампом, если не стилистическим, то сюжетным.
«В один день, как я пришел к обеду, взяла она меня за руку, и сказала мне, хотя и обыкновенным своим тоном: “Друг мой, я беременна”, и протянула ко мне свои губки» (Филатьев, 1795). «”Увы, Неон! Я беременна”. Я оцепенел от ужаса и едва мог на ногах удержаться» (Нарежный, 1822). «Я беременна, – сказала она тихо и медленно» (Лев Толстой, 1878). «Она обвила руками мою шею и, наклонившись надо мною, произнесла шепотом: “Я беременна, Петя…” В первый момент известие это не произвело на меня впечатления, но затем мне сделалось очень досадно и скверно» (Станюкович, 1879).
школа молодого прозаика
МАТЕРИАЛЫ К СЛОВАРЮ ПОШЛОСТЕЙ И ШТАМПОВ
Возьмем, например, знаменитое «ПРИСЛОНИЛСЯ (ГОРЯЧИМ) ЛБОМ К ХОЛОДНОМУ (ОКОННОМУ) СТЕКЛУ» как жест бессильной тревоги, как скупая, но действенная характеристика волнения или отчаяния.
Первым это использовал Тургенев («Накануне», 1859). Потом Лесков («На ножах», 1870), Достоевский («Бесы», 1872), а также Боборыкин (1875), Салиас (1893), Арцыбашев (1905), Горький (1908) – это все всерьез! В стихах Маяковский: «Плавлю лбом стекло окошечное» (1915). И всё это на полном серьезе. Но буквально через два года:
«Все это время унылый муж бродил по комнатам, насвистывал мелодичные грустные мотивы, хватался за дюжину поочередно начатых книг и даже “прижимался горячим лбом к холодному оконному стеклу”, что по терминологии плохих беллетристов является наивысшим признаком скверного душевного состояния» (Аркадий Аверченко, 1917).
