«Что он несет?! — с испугом думал Раменков. — Разве так можно с людьми?.. Ну, поговори о трудностях, переживаемых страной, о тяжелых последствиях войны, скажи, что партия и правительство делают все для скорейшего поднятия колхозного хозяйства. Даже старшина знал, как к народу подходить. А он грозит, будто помещик. Это не по-партийному, наконец!..» — И тут он с чувством, близким к ужасу, подумал, что Трубников вообще может провалиться на выборах, а с ним и он, Раменков, и вся вина будет свалена на него, потому что он молод, не заслужен, не знаменит.
— Товарищ Трубников, конечно, преувеличивает… — проговорил он с неловкой усмешкой.
Трубников остановил на нем тяжелый, неподвижный взгляд. Раменков смешался, нагнул голову.
— Вот чего я хочу, — продолжал Трубников. — Сделать колхоз экономически выгодным и для государства и для самих колхозников. Нечего врать, что это легко. Семь шкур сползет, семь потов стечет, пока мы этого достигнем. Первая и ближайшая задача: колхозник должен получать за свой труд столько, чтобы он мог на это жить, конечно, с помощью приусадебного участка и личной коровы.
— Постой, милок! — крикнула старая колхозница с маленьким личиком, похожим на печеное яблоко. — Ври, да не завирайся. Ты где это личных коров видал?
— Во сне, бабка. Мне приснилось, что через год у всех коровы будут. А мои сны сбываются.
«Не то, не то! — досадливо морщился Раменков. — Наша задача — дать хлеб государству. А он о корове! Ну при чем тут корова? Да и на какие шиши они коров купят?»
— Вопросы можно задавать? — спросила молоденькая сероглазая бабенка с младенцем на руках.
— Валяйте, — ответил за Раменкова Трубников.
— Вы, товарищ герой, в сельском хозяйстве чего понимаете?
«Готово! — подумал Трубников. — Приклеили. Теперь будут, черти, героем звать!»
— Да! Знаю, на чем колбаса растет, отчего у свиньи хвостик вьется и почему булки о неба падают. Хватит?
Раменков счел нужным улыбнуться, никто не последовал его примеру.
А почему Семен Силуянов на собрание не пришел? — крикнул кто-то из угла.
— Семен? — Трубников пожал плечами. — А может, ему неудобно против старого друга голосовать?
— Почему же — против?
— А вы это и сами знаете.
Впервые по собранию прокатился едкий смешок.
— Вы холостой или женатый, товарищ председатель? — крикнула та же сероглазая бабенка.
«Да они просто издеваются над ним!» — подумал Раменков, даже не заметив оговорки колхозницы, назвавшей Трубникова председателем.
Но Трубников это заметил.
