Незримый фронт | страница 93

Во многих областях Казахстана эсеры проявили себя в период становления Советской власти и социалистического переустройства сельского хозяйства злейшими, непримиримыми врагами народа. Всякое ослабление и трещины в союзе рабочего класса и крестьянства ими немедленно использовались.

Случилось такое и в Восточном Казахстане.

Я тогда работал уполномоченным ОГПУ по Самарскому и Курчумскому районам с резиденцией в станице Большая Буконь. Районы эти имели свои особенности. Здесь были целые села с населением из бывших красных партизан, а рядом с ними располагались русско-казачьи станицы, служившие в свое время опорой Колчаку, старообрядческие деревни и выселки баптистов и адвентистов седьмого дня и, наконец, коренное население, разбросанное редкими полукочевыми аулами.

Переплетение таких социально-бытовых, сословных, национальных и религиозных особенностей требовало от партийно-советских органов особого подхода к этим группам населения, а от нас, чекистов, — четкости и гибкости в работе.

Помню, в то время я почти не бывал дома. Напряженная работа не оставляла свободного времени. Однажды, делая объезд по районам, в селе Подгорном я, проверив заявление члена партии, обнаружил подпольную повстанческую ячейку. Мы проследили связи этой ячейки и выявили аналогичные антисоветские группы в других селах. Связи вели дальше и дальше, раскрывая крупную организацию, охватившую многие села Самарского и Курчумского районов.

Характерно, что эти ячейки строились по системе известного эсера, организатора повстанческого и террористического подполья Бориса Савинкова: «цепочки» возглавлялись «тройками». Каждый завербованный знал в лицо только двух членов организации: того, кто его вербовал, и кого завербовал сам. Руководители «троек» знали в лицо также только по одному первому ими завербованному человеку. Общее количество членов антисоветских групп и всей организации в целом учитывалось «тройками» по данным, передаваемым по цепочке. «Тройки», по существу, являлись оперативными штабами антисоветского повстанческого подполья. Стало ясно, что за спиной таких «троек» стоят опытные вожаки, умудренные опытом борьбы с Советской властью. Полностью такую организацию раскрыть почти невозможно, но стоило только изолировать руководителей «троек», как созданные ими группы, лишенные связей и не знавшие в лицо друг друга, оказались бы не способными на активные действия.

Вновь назначенный начальник Семипалатинского ОГПУ проезжал в то время через наш район в пограничный отряд и остановился в Большой Букони. Когда мы ему доложили о новых материалах об антисоветском подполье и попросили разрешения на его ликвидацию, он ответил отказом. Повстанческая организация, по его словам, охватила почти весь бывший Бухтарминский край, другие районы Казахстана и по своим связям ушла в Западную Сибирь.