Обо всем рассказала, кроме этой истории: «А о чем тут говорить, — думаю, — я к нему и не прикоснулась ни разу даже, никакого греха-то не было».
— Все рассказала? — спрашивает Батюшка.
— Все, — отвечаю уверенно.
— Все? И никто к тебе на работу не приходит? Чай не пьете? Стихи не читаете?
Батюшка с трудом нагибается, что-то ищет под столом в тесной своей каморке и — хлоп! — выкладывает на стол точно такое же Евангелие в зеленой мягкой обложке и пристально смотрит на меня. Я, конечно, в слезы.
— Чаще ходи в гробовой магазин. Это действует отрезвляюще.
— А что мне теперь с этим Евангелием делать?
— А что хочешь. Ты хозяйка.
Драгоценное это Евангелие, немного потрепанное за многие годы, теперь как реликвия стоит на моей книжной полке. Читать мне его уже трудно — очень мелкий шрифт, а так хочется, как когда-то, не расставаться с ним, носить его с собой всегда.
Батюшка все это называл «Школой молодого бойца».
Я тогда ездила к Батюшке часто, старалась бывать у него раз в десять дней, как он мне с самого начала благословил.
В тот день я впервые оказалась свидетелем явного чуда, которое совершилось по Батюшкиным молитвам, — обычно он скрывал такие вещи, а тут не удалось. К нему подошла во время приема — это, конечно, было еще в старой келье — молодая женщина, упала ему в ноги:
— Батюшка, помогите, никто, кроме Вас, не поможет. У меня страшные головные боли, я теряю сознание на несколько часов, а дома маленький ребенок, что он может натворить за это время… Врачи от меня отказались.
— Ну вот как с тобой быть, — говорит Батюшка, — это ведь все равно, как если бы человек пришел в первый класс и просил диплом об окончании института. Надо сначала Богу поработать…
— Батюшка, помогите, пожалейте нас!
— Ну ладно, сейчас у тебя вполовину пройдет, а остальное потерпи. Кто тут из Москвы?
Я прижалась к стенке, мне совсем не хотелось с ней возиться, но все молчали, и пришлось признаваться.
— Вот возьми ее, все расскажи, что нужно, подари ей платье. Дай ей акафист Иоанну Крестителю и иконочку его. Пусть она акафист читает, как только голова начнет болеть, и будет проходить.
Самое интересное, что акафист Иоанну Крестителю, перепечатанный на машинке, в тот день лежал у меня в сумке, его мне накануне подарила Елена Семеновна Крепс, которая тогда по Батюшкиному благословению занималась моим воцерковлением. Это была большая редкость в те времена. Я сразу же отдала его Антонине. И картонная иконочка Иоанна Предтечи у меня дома уже была, и тоже вскоре оказалась у Антонины. Кстати, выяснилось, что она жила в городе, который был всего в сорока минутах езды на электричке от моего дома по той же ветке.
