Как-то я приехала или, точнее будет, добралась до них зимой, в январские холода; в доме было мало сказать, что прохладно — на кухне вода замерзала к утру. Печку тогда топили, не закрывая заслонку, — такое решение было принято после того, как отцы, угорев ночью, едва спаслись. Чудом проснулся отец Алексей, растолкал полумертвого Моисея, выволок его на снег. Накануне они были в келье у нашего старца — наверное, его молитвами и остались живы. С тех пор они и решили в любые холода заслонку совсем не закрывать, так что печка работала как буржуйка: пока топишь, тепло, потом еще немножко тепло, а дальше — как есть.
Я все-таки решила поправить положение и пошла в сарай за дровами. Жалкая кучка поленьев валялась около Марсика — там сидела на привязи собака, которую батюшка пристроил у себя, чтобы одна его духовная дочь, сотрудница Пушкинского музея, могла спокойно уехать в отпуск. По утрам мы гуляли с Марсиком возле речки, и он все норовил меня укусить — мне было велено не спускать его с поводка. С отцом Алексеем он вел себя тоже не очень. Они едва терпели друг друга: «Катя, будете у отца Наума, попросите его помолиться, чтобы Господь прибрал Марсика, ну что же он мучается».
— Ну разве можно так молиться? Блажен, иже всякую тварь милует. Надо сделать ему вольер, чтобы ему было удобно, с крышей от снега и дождя, с теплой будкой. Купите доски, рабицу, давай посчитаем, сколько нужно метров.
И дальше народ терпеливо слушал, как архимандрит Наум проектировал и рассчитывал вольер для Марсика.
— Батюшка отец Алексей, а где же дрова? Они есть?!
— Ну да, сложены возле Марсика.
— Так там же на две растопки!
— Бог пошлет, Катя, без паники, надо иметь веру.
Надо сказать, что накануне я устроила ему скандал на предмет этих ночных бдений:
— Неужели нельзя все-таки так организовать день и молитвенное правило, чтобы ложиться спать хотя бы в двенадцать!
— Попробовать можно, но я Вам скажу, Катя, наше от нас не у́йдет.
В общем, я побежала в деревню, объявила бабкам, что у них совести нет, и батюшка их любимый через два дня замерзнет насмерть. Они обещали привезти дров, а мы каким-то чудом в этот день закончили молиться к полуночи и только собрались укладываться по своим углам, как раздался стук в окно: «Дрова привезли!»
— Я же говорил вам — Бог пошлет, а вы паникуете.
Разгружали мы их как раз до двух часов, после чего отец Алексей победно произнес:
— Наше от нас не у́йдет!
Однажды я приехала к ним в конце августа, и мое место на кухонной печке было занято. То есть занята была вся кухня — там жили осенние деревенские мухи в огромном количестве. Я свернула газету и приготовилась их безпощадно лупить, но тут зашел батюшка и отобрал у меня газету со словами:
