Получается, что Алба-удун находился здесь не просто так, а в каком-то подобии изгнания. И попал он в него явно не за то, что носил весьма странную прическу, больше подходящую степным оркам, чем жителю подгорья.
— И, конечно же, не могу я оставить своего дорого друга, — спохватился Харбадурт. — без ответного подарка в добрый путь.
И в очередной раз многострадальный кошель-сума сменил своего владельца, чтобы вновь вернутся к Шенси. Тот пощупал его в пальцах и убрал обратно в пространственный артефакт.
— С тобой приятно иметь дело, достопочтенный Харбадурт, — Абрхам отсалютовал краем своей пестрой шляпы и, развернувшись, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, направился к дилижансу. — Пойдем, Чужак, здесь наши дела закончились.
— Достопочтенный Харбадурт, — слегка поклонился Хаджар.
— Безумный Генерал, — неожиданно, гном скрестил сжатый кулаки и ударил ими себя по плечам. — для меня честь, что на нашей земле пролилась кровь прославленного воина.
Хаджар никак на это не отреагировал. Мало ли какие поверья у жителей подгорья. Так что он просто кивнул и направился следом за Абрахамом. А сзади, едва ли не вприпрыжку, семенил Алба-удун.
— А правда, Дархан, что ты убил своего короля?
Хаджар едва не поперхнулся воздухом.
— Возможно, — не стал отрицать он.
— Каменные Предки! — воскликнул Алба-удун. — Если об этом узнают мои друзья из партии Свободной Горы, то ты станешь нашим символом освобождения от угнетателя-вождя!
Хаджар посмотрел на небо долины. Высокое, с неспешно плывущими белыми кучевыми. Ему хотелось обернуться синей птицей Кецаль и взмыть в лазурную высь — подальше от интриг и дрязг регионов, королей и императоров.
Но, увы…
Что же, он теперь, хотя бы, знал, за что одного из Удун отправили в ссылку.
— В Шоладене мне не было равных, — вещал гном. — на турнирах даже мои старшие собратья, изучавшие путь развития на десятилетия дольше чем я, не могли даже прикоснуться ко мне своим оружием. Так что я потрясен твоим умением, Безумный Генерал. Не даром песни о тебе миновали границы стольких стран и регионов.
— А разве гномы не молчаливы? — чуть ли не жалобно, шепотом, на языке людей региона Белого Дракона (так, чтобы не понял Алба-удун) спросил Хаджар у Шенси.
Единственного, кто еще оставался в сознании.
Первым не выдержал Густаф. Молодой лучник, уже на второй час бесконечного трепа гнома, погрузился в глубокую медитацию и полностью отрешился от окружавшего мира. Следом за ним, уже через полчаса, отправилась и Иция. При этом с каждым километром, который приближал их к Рубиновой Горе, девушка выглядела все смурнее.
