На сей раз Алиас Фугг не сдержался и рассмеялся вслед за доктором Ливси.
– Бывают такие земли, – вытирая слезы с глаз, сказал Буддал, – в которых гор нет вовсе. И в которых гор ты не увидишь даже издали. Этому тебя будут учить в школе, куда ты направляешься, как и многому другому.
– А ты учился в школе? – спросил я купца.
– Конечно, – кивнул он, – иначе не смог бы стать купцом. Я учился в школе, потом в университете…
– В Школе наместника? – перебил его я.
– О нет, – покачал головой Буддал. – У моего отца не было столько денег. В Школе наместника могут учиться дети только очень состоятельных людей. Вот наш Голос Империи, – учтивый кивок в сторону чиновника, – учился в той самой школе, в которой будешь учиться и ты.
– Твой отец был очень богат? – с интересом спросил я имперца. И увидел, как затвердели желваки и сжались губы у Алиаса Фугга.
Наконец-то попал. Задел за живое. И попал в цель, как могут попадать только дети – не целясь и не зная, что стреляю. Просто ляпнул языком наивно и бесхитростно. И какой спрос с ребенка?
– Мой отец, – ответил Алиас, – служил у наместника Векса Кнея. Сиятельнейший отметил его верную службу и хорошую работу и предложил ему устроить меня в школу.
– Высокая честь, – объяснил мне Буддал.
– Это было высокой честью и огромным доверием, – кивнул Алиас. И неожиданно сказал: – Однако чудесный ужин! Мы все устали, и людям необходимо отдохнуть. А детям – в первую очередь. Легких снов!
– Легких снов!.. – нестройно повторили все присутствующие.
Он встал из-за стола и, еще раз небрежно кивнув, удалился.
Стало уже почти темно. Сквозь не запахнутый пока проем двери походного шатра я смотрел, как на моей арбе устраивается на ночлег Ллуг. Взбивает в куче попышнее сено, застилает шкурами. Сам я лежал на своем пуховом тюфяке, который кто-то заботливый перенес в шатер, так что пусть его… Дедок вроде как не чесался, будем считать, кровососущих насекомых в мой тарантас он не занесет.
Я прокручивал внутри себя недавний вечерний разговор. Вроде бы нигде я не прокололся, но все было очень тонко. Очень тонко и очень опасно. Никто не подозревал – и не мог подозревать – в теле мальчишки кого-то другого, но и купцу, и чиновнику от мальчишки нужна была информация, которую он мог по наивности и малолетству разболтать. Из-за этого пристального внимания я чувствовал себя дерганым параноиком и в словах видел второй и третий смыслы, которых, может, и не было вовсе.
Вот почудилось мне или нет, что Остах и Буддал знакомы, но тщательно скрывают знакомство? Кажется мне или Остах остерегается Алиаса Фугга? Мнится мне или Алиас Фугг подозревает, что близнец – не наследник: не старший, а младший сын правителя?
