Кто-то из делегации хмыкнул, а Брандт весело спросил:
— А как же если в сортир пойти? — он обменялся взглядом с генералом Ситтемом. — И там оператор будет следить за процессом?
— Вообще говоря, в помещениях определённой категории аудиовизуальная информация недоступна для операторов, хотя она записывается и некоторое время хранится на специальных серверах под шифром. Конечно, в первую очередь речь идёт о помещениях, где соблюдается особая секретность — там остаётся только тревожный режим. А в туалетах устроена обязательная прихожая, где есть ячейки, чтобы можно было оставить вайфон. Когда вы будете его забирать, то он засветится, обозначая себя, а если забудете и пройдёте мимо — подаст звуковой сигнал. Незапланированной утечки информации можно не опасаться.
— После ваших слов я получил некоторое облегчение. А как он определяет владельца?
— Ну, в нашем случае вайфон среагировал на отдаление от опорной планки. Источник речи находился ближе её. Планка тоже содержит электронную начинку.
Генерал расстегнул пуговицу и отвернул борт кителя. Стало видно, что на планку навинчен небольшой диск.
— Ещё есть опорные поясные элементы, карманные и даже укрепляемые в головном уборе. Каждый использует то, что ему удобно. Вайфон так же определяет голос, картинку сетчатки, отпечаток пальца, может отслеживать температуру у владельца, его давление… Многое может — это весьма продвинутое изделие.
Так, слушая генерала Мендоза, доехали до нужного ответвления туннеля. Опять ворота, за ними — контрольный пост и коридор со шлюзом и декомпрессионными клапанами. Снова лифт в наклонной шахте. Спустились ещё на пятьсот футов.
Вышли в обширном двуярусном холле, отделанном пластиком под дерево и хромированными элементами ограждений. Лифт ожидало человек пятнадцать и примерно столько же собралось, чтобы взглянуть на президента. Тут было два коридора буквой Т — пошли по длинному (ярдов семьдесят). По обе стороны — десяток дверей с фосфоресцирующими табличками, на бежевых стенах — репродукции; мягкое приглушённое освещение и несколько искусственных лиан. Впечатляло зрелище в конце коридора. Вместо торцевой стены там было нечто объёмное, вроде голограммы, от которой лился свет, а картина, открывавшаяся взору, представляла собой солнечную улицу небольшого американского городка: аккуратные домики с лужайками, цветники, деревья, качели, люди и животные… Всё — как настоящее.
Перед голографической стеной — тумба со знаменем полка. А возле стены, лицом к знамени — часовой, который взял на караул, когда гости приблизились.
