Опомнился он, почувствовав сильнейший голод. По хронометру выходило, что в храме он находился более двадцати часов.
Валентин покачал головой и посмотрел на сжатые каменные клыки.
"Приличные зубки, - усмехнулся он. - Тут кувалдой не возьмешь. Только взрывчаткой или лазерным пистолетом, но у меня ни того, ни другого нет, а делать что-то нужно. Что? Еще раз все обстукать? Нет, так и с ума недолго сойти... Этот путь жрецы должны были учесть, надо доверять древним умельцам. Решение должно быть другим - простым, элегантным. Думать надо!"
Еще раз он неторопливо прошелся по ступенькам. Послушал, как опускаются и поднимаются каменные блоки.
"Как часы работают, - хмуро подумал он и тут же спохватился: - Как часы! Не с этого ли надо начинать? Как часы... Надо разгадать, представить себе хотя бы приблизительно схему, устройство каменных механизмов. Ясно, что это система рычагов, противовесов. Каменный язык - это как бы чашка весов. Когда я наступаю на него всей тяжестью тела, весы срабатывают и ловушка закрывается. Затем я спускаюсь по узкому коридорчику, дохожу до нижних ступенек - каменный дракон разжимает зубы. Значит, одна из нижних ступенек - это вторая чашка весов... Если навалить на эту вторую чашку побольше тяжестей из сокровищницы, то выход будет открытым. Хотя... это было бы слишком просто, примитивно... Но попытаться надо".
И Валентин в течение часа наваливал на нижние ступеньки тяжелые глиняные сосуды, каменные фигурки, бронзовые доспехи и оружие.
Когда куча сваленного на ступеньках почти загородила проход, он пролез по коридорчику вверх и с горечью убедился еще раз в предусмотрительности древних строителей - стоило ему влезть на каменный язык, ловушка захлопывалась.
"Что еще придумать? - размышлял Валентин. - Должна быть какая-то хитрость! Не может быть, чтобы не было выхода!"
Некоторое время он с грустью рассматривал сваленный на ступеньках древний хлам: расшитые золотом тяжелые, уже почти истлевшие шкуры, щиты, мечи, палицы, нефритовые статуэтки богов и героев. "Когда-то за всем этим охотились, это было ценностью, за это убивали и гибли, а теперь из-за всей этой ерунды, годной лишь для музея, приходится мучиться и мне".
Вдруг ему в голову пришло, что в его положении все эти древние ценности не так уж и бесполезны.
"Конечно, - подумал он, - это не плазменные резаки, даже не взрывчатка, которой можно было очистить путь к свободе, но среди хрупких горшков и кувшинов встречаются довольно прочные вещи. Например, эта булава из бронзы, или эта нефритовая статуэтка летящего бога. Почему бы не попытаться еще раз?"
