…Когда Артем вышел из офисного центра, к нему подбежал Матвей.
— Я все маме сказал! — радостно сообщил он. — В лицо!
— Молодец, поздравляю, — ответил Артем и зашагал прочь.
Однако Матвей не отставал.
— Так это… мне жить не на что, — сообщил он, идя рядом с Артемом. — И негде. Я тут подумал… Ведь вам помощник нужен? Ну, секретарь… А еще я в компьютерах шарю…
— Мне никто не нужен, — ответил Артем. — Пока.
И ушел один.
Однако оказалось, что от Матвея не так легко отделаться. Когда Артем, уже поздно вечером, вернулся в офис, то обнаружил Матвея, спящего на скамейке рядом со зданием. Артем растолкал парня и заявил:
— Нет, брат, так не пойдет. Ночевать здесь имею право только я.
— Мне идти некуда, — ответил Матвей.
— Ты мне на жалость не дави!
— Я не собирался. Просто это же вы меня на это… вроде как подтолкнули. Я это из-за вас все…
— Хочешь взрослой жизни? — спросил Артем.
— Хочу! Конечно! — ответил Матвей.
— Вот она, взрослая жизнь: никто тебе ничего не должен. Все, свинти отсюда! Не мозоль глаза. — И ушел в офис.
…Иван и Диана сидели у Ивана на кухне, пили коньяк. Диана так и не вытерла до конца тушь, которая растеклась у нее по лицу вместе со слезами.
— Знаешь, сколько раз я твоему брату изменяла? — спросила она.
— Ты не изменяла.
Диана грустно кивнула:
— А какие ко мне мужики подкатывали! Богатые, красивые… Даже один актер был. А я им всем кольцо показываю: «Извините! Я замужем!»
Она стащила кольцо с пальца, подошла к окну — и вышвырнула кольцо на улицу. Вернулась к столу, взяла бутылку. Однако Иван мягко удержал ее руку.
— Тебе хватит. И не переживай. Все образуется.
Он взял салфетку и начал любовно вытирать тушь с ее лица.
— Правильно! — сказала Диана. — Не буду плакать. Пусть он плачет!
И она поцеловала пальцы Ивана, а затем страстно поцеловала его в губы, начала расстегивать на нем одежду. Иван, побледневший от волнения, мягко отстранил ее от себя.
— Подожди… — начал он.
Однако она истолковала его медлительность по-своему.
— Понимаю, тебе больно! Ладно, я сама все сделаю…
Она опустилась перед ним на колени, расстегнула на нем брюки… Однако Иван решительно поднял ее.
— В чем дело? — спросила она. — Старая? Не нравлюсь?
— Нравишься! Очень! — заверил он. — Но это… это неправильно!
— Почему?
— Потому что я… я…
Он все никак не мог решиться сделать признание, которое жгло его много лет. И тут раздался громкий звонок в дверь, а затем яростный стук.
— Не открывай! — попросила Диана.
А из-за двери раздался голос Сергея:
