Высвободившись из рук Влада, я вышла из кухни, оставив завтрак нетронутым. Меня снова мутило. Тошнота спазмами поднималась из самого нутра и сдавливала горло.
Теперь бы только дождаться тех фотографий и обрести свободу. Выжженные изнутри ведь тоже могут быть свободными?
Я очень хотела в это верить.
Когда Титов уехал, я испытала облегчение и снова впала в то состояние, в котором мне сейчас было комфортнее всего – апатия. Сходила в душ, немного почитала и вдруг… вновь заснула. Даже не сразу поняла, что проспала несколько часов кряду, когда меня разбудило пришедшее на телефон сообщение.
«Я буду у вас через пару часов. Титов уже показывал тебе фотографии?» – написала Ольга.
Растерянно заморгав, я перевела взгляд за окно – темно. Сон как рукой сняло. Мне даже почудилось, что я могу ощутить, какие вибрации исходят от сообщения подруги. Тревога, нетерпение, напускная сдержанность.
«Не показывал. Ты что-то знаешь об этом?»
Я отбросила одеяло, а вместе с ним – желание тотчас набрать Ольгу и потребовать ответа. Рядом с ней мог находиться Кирилл, а я не желала, чтобы наш разговор стал достоянием. Его или Титова – в принципе было не так уж и важно.
«Знаю. И кое-что везу показать в ответ твоему мудаку».
Нервно хихикнув, я почувствовала, как у меня сердце начало грохотать о грудную клетку. Сегодня всё должно было решиться. Титов наверняка притащит эти самые снимки, а я… если смогу заверить его, что это подлог, уже сегодня смогу обрести свободу.
Я невесело хмыкнула, когда эти мысли пришли мне в голову. Смогу ли обрести? Очень и очень большой вопрос.
«Я буду ждать. Спасибо»
«Не благодари. И собери сумку. Я еду с офигеть каким настроем тебя забрать».
Прикрыв глаза, я сдавила пальцами переносицу. Адреналин выбросился в кровь, и теперь к учащённому сердцебиению прибавилось ещё и ощущение, будто в венах по всему телу разливается лава, от которой печёт.
Отложив телефон, я схватила сумку и стала запихивать в неё всё, что попадалось под руку. Но вскоре остановилась. Моих вещей в этом доме было раз-два и обчёлся. Мне не принадлежало здесь ничего из того, на что падал взгляд. Пара старых футболок и зарядка для телефона – вот пожалуй и всё, чему я была хозяйкой. Что и говорить – даже своей судьбой я не владела. Но это было поправимо.
Бросив сумку в шкаф и заперев дверцы, я подошла к окну и стала смотреть на сад. Проклятое глупое сердце снова стало кровоточить. Нет, совсем не так, как то было в момент смерти Севы. Просто истекало горечью даже сейчас.
