Отправленное в тот момент, когда я считала, что он мёртв. Когда я уже его похоронила.
«Я знаю, что ты хочешь другой жизни. Я и сам устал жить в том дерьме, в котором мы с тобой существуем. Именно поэтому пошёл на то, на что пошёл. Я жив, Лин… Но пока это должно оставаться секретом».
– А-а-а-ааа…
Я не сразу поняла, что автором этого звука, вырвавшегося из самого нутра, являюсь я сама. Он был похож на стон раненого животного, которого почти добили, и оно, понимая, что смерть близко, ревёт… но так жалобно, тихо, едва слышно.
Предсмертно.
– Лина… Лин, тчш! – шепнула Ольга, но её остановил Кирилл.
– Хватит! Хватит уже. Перестаньте разыгрывать этот спектакль.
Он так и сказал – спектакль. И я вскинула на Кира глаза.
– Ты ведь знал? Знал об этом?
Он опустил глаза, но тут же поднял на меня взгляд. Хмыкнул, как будто в этом всём было что-то смешное.
– Знал, да.
– С самого начала?
– Да.
– Тогда ты козёл, Кир.
Это уже слова Ольги, хотя, мне было плевать, кто их произнёс.
– Почему ты сказал, что это спектакль?
Мой вопрос тоже выходит жалобным и приглушённым, но мне всё равно.
– Потому что ты ведь явно знала обо всём, Лина.
Кир подаётся ко мне, а я отшатываюсь от него. Делаю шаг назад, как будто он ударить меня хочет.
– Знала о чём? О том, что Сева жив?
От этого всхлипа кружится голова. И не только от него. Чудовищное осознание, что они оба уверены в том, что я водила их за нос, убивает.
– Что за другая жизнь, Сева? Что ты сотворил? Что ты сотвори-и-и-ил?
Сначала Кравцов – я ведь теперь имею право называть его именно так! – делает какое-то неуловимое движение в мою сторону. Мне даже кажется, что он сейчас схватит меня, прижмёт к себе, станет просить прощения, умолять забыть о том времени, что я была без него… Но он лишь закладывает руки в карманы брюк и произносит равнодушно:
– Я сотворил то, что сделало меня тем человеком, который сейчас стоит перед тобой. И я предлагал тебе эту самую жизнь. – Он кивает на лист с запиской, которую я так и не дочитала. – Ты же выбрала иной путь. И даже если на той банковской карте, которую я тебе оставил, вся сумма осталась в сохранности, – фотографий, где ты извиваешься на коленях чужого мужика, пока твой муж аж целых пять дней лежит в могиле, это не отменяет.
Меня замутило. Знаете это чувство, когда находишься где-то вне окружающего мира, но ещё не потерял сознание? Внутри – страх. Страх расстаться с реальностью, но в то же время – ещё и страх остаться в ней, потому что она смертельно опасна.
