Что ж… Поговорим позже, раз уж на то пошло. Спорить с Титовым, по крайней мере в этом вопросе, я не собиралась.
– Я тебя слушаю, – сказала Владу, когда спустилась в гостиную через час.
Муж сидел на диване, пил виски и смотрел прямо перед собой. Я бы многое отдала за то, чтобы понять, о чём он думал всё это время.
– Присядь, – мягко ответил он, кивнув на диван напротив. – Выпьешь?
– Нет, не хочу, – помотала я головой, опускаясь на указанное место. После чего повторила: – Я тебя слушаю.
– Речь пойдёт о твоих передвижениях, – после паузы проговорил Титов, и я вскинула брови.
– О моих… передвижениях? – не сдержав сарказма, уточнила в ответ. – Как можно говорить о том, чего нет?
Я понимала, что рискую. Что сейчас уж точно не стоит окрашивать нашу с Владом беседу в тона насмешек и иронии. Но сдержаться было выше моих сил.
Титов же воспринял всё нормально. Усмехнулся и покачал головой.
– Ты права, Элина. Тогда я перефразирую. Речь пойдёт о твоих передвижениях, которые я разрешу совершать с завтрашнего дня.
Моё сердце забилось с такой силой, что мне показалось, будто оно готово проломить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Он ведь сейчас не шутил? Влад вправду готов разрешить мне выезжать куда я захочу?
– Мммм… поясни, – сказала я просто, хотя у меня и имелось множество вопросов, которые я пока задавать не решалась.
– С завтрашнего дня ты можешь выезжать куда пожелаешь. Но на определённых условиях.
– Каких?
– Во-первых, никто не должен знать о том, как именно у нас с тобой всё получилось.
Я кашлянула, скрывая смешок. Получилось. Какое интересное слово.
– Во-вторых? – уточнила я.
– Во-вторых, твои передвижения будут чётко оговорёнными со мной. Магазин, родные, работа. Пока так. За этим проследит Артур. Он будет твоим водителем, телохранителем, носильщиком… В общем, кем ты пожелаешь. В пределах разумного, конечно.
«А на деле – станет надсмотрщиком», – хотелось сказать мне, но я благоразумно сдержалась. И без того Влад шёл на то, чего я никак не ожидала.
– Хорошо. Это значит, что я прямо завтра могу отправиться в своё кафе? – всё же уточнила я.
– Можешь. Но помни Лина… один твой неверный шаг, одна попытка поделиться хоть с кем-то обстоятельствами нашего с тобой знакомства и свадьбы – и я вычеркну твоего брата из списка живых.
Он так и сказал – вычеркну. Как будто у Титова и впрямь имелись скрижали, на которых было начертано, кто имел право на жизнь, а кто – нет.
– Я поняла. И я буду это помнить, – кивнула я, мысленно приказав себе не закипеть и не высказать Владу всё, что я об этом думаю.
