– Я скоро вернусь, – сказал он прежде, чем выйти, а я поймала себя на том, что всё это время почти не дышала. Мне очень хотелось верить в то, что всё может измениться, но и чувствовать себя дурочкой, если вдруг окажется, что всё ложь – не желалось.
Титов вернулся часа через три. Привёз роскошную корзину бордовых роз, от одного вида которых у меня отнялся дар речи.
– Это твоей маме, – пояснил он. – Ты готова?
Господи, он вправду не шутил, когда обещал отвезти меня к родным!
– Я сейчас! – выдохнула я и побежала собираться.
Быстро натянула джинсы и свитер. Волосы собрала в хвост, а косметикой пренебрегла вовсе. Всё для того, чтобы быть готовой максимально скоро, ведь мне совсем не верилось в то, что уже сегодня я увижу маму, папу и Мишу.
Да что там говорить… я так и видела, как спускаюсь к Титову, а он смеётся мне в лицо и говорит, что всё, сказанное им, всего лишь шутка.
– Поехали? – спросил он, когда я подошла.
– Поехали, – затаив дыхание.
И смогла выдохнуть с облегчением только когда мы вышли из дома и сели в машину.
Титов вёл сам, а я сидела рядом, смотрела на его чётко очерченный профиль и гадала, как воспримут мои родители встречу с ним. Они, в отличие от Миши, знали Севу очень хорошо. Оба, конечно, уже могли увидеть, скажем, мои фотографии в интернете рядом с Владом, или что-то подобное, поэтому я надеялась, что они готовы к этой встрече хоть отчасти.
– Ты на меня смотришь безотрывно последние минут десять, – тихо сказал Титов, и я поспешно отвернулась. Мы уже въехали в знакомый район, а это значило, что Влад действительно вёз меня к родителям.
– Тебе показалось, – отрезала я, отворачиваясь, и услышала, как муж хмыкнул.
У меня была ещё одна мысль не дававшая покоя. Конверт, тот самый, наличие которого так взбудоражило Ольгу. Я не знала, смогу ли забрать его сейчас, да и стоит ли это делать в принципе, но хотела убедиться, что он на месте, и я, или мама, не выбросили его в помойку.
– Идём? – спросил Титов, припарковав машину возле подъезда.
– Да. Только ты должен кое-что знать.
Я вышла на улицу и Влад захлопнул за мной дверцу. Он нахмурился, я же делала всё, чтобы унять отчаянно колотившееся сердце.
– Что? – уточнил он всё же и, взяв меня за подбородок, повернул лицом к себе.
– Мои родители очень хорошо знали моего погибшего мужа, – проговорила я и вновь увидела тот самый тёмный цвет, что уже замечала в глазах Титова. Впрочем, очень быстро он исчез, а на лице Влада появилась маска безразличия.
