Трубка старого стационарно аппарата выпала у меня из рук. Неужели… Клим и тут постарался?!
Лида
Не знаю, от чего я вздрогнула. От громкого стука телефонной трубки или от звука вновь открывшейся двери. В кабинет вошел… Клим. Точнее, ворвался. Резко, нетерпеливо. Подскочил ко мне:
– Лида, малышка! Как хорошо, что я тебя нашел! Почему сразу не позвонила?! Боже, ты вся дрожишь!
Рада внимательно посмотрела на моего мужа, покачала головой и покинула кабинет. В очередной раз цыганка вышла сухой из воды и была свободна. Клим снял с себя куртку, укутал меня. А я.... прижалась к нему и разревелась. В его глазах было неподдельное беспокойство, а руки так нежно и заботливо обнимали, что… я готова была забыть и простить первую брачную ночь. Ох, будь сейчас рядом Танька, разразился бы скандал. Подруга ругалась бы, крутила пальчиком у виска. Скорее всего, мы бы поссорились. Но Танька нежится в теплой постельке, отсыпается после очередного клуба. А я… У меня ведь никого нет! Кроме тети и Клима. Нет, все еще печальнее. На этот момент у меня есть только Клим. Мой муж – единственный близкий человек в этом мире, потому что Федора… Я всхлипнула:
– Клим, моя тетя…
– Я знаю, малышка! Уже звонил врачам. Они делают все возможное.
– Я хочу к ней. Сейчас же!
– Пока не разрешают. Но мы обязательно навестим Федору, как только появится возможность. Прости меня, маленькая. Прости за все…
А я уже и простила. Почти! Конечно, в душе был горький осадок. Но сейчас все замечательно. Я почему-то верила: Клим поможет мне выйти на свободу, решит все недоразумения. Даже не удивилась, когда вдруг Степаныч сказал:
– Можете забирать супругу, Клим Сергеевич. Иван Васильевич уже звонили. Да и экспертиза пришла. Не было в машине никаких наркотиков. Анализ показал: в пакете обычная сода!
Клим протянул ключи, ласково подтолкнул меня к двери:
– Ступай в машину, Лида. Там теплее. Я сейчас буду.
Я послушно вышла из кабинета. Очутившись на улице, зажмурилась: болезненно резал глаза яркий свет. Увидела Раду. Догадалась, что цыганка неспроста топчется во дворе полицейского отделения, поджидает меня. Со странной женщиной мы знакомы всего насколько часов, но мне казалось, что я знаю ее всю жизнь. Спросила у Рады запросто, без тени смущения:
– Рада, мой муж виноват во всем происходящем? Имеет к этому отношение?
– И да, и нет, – ответила та.
– Он меня любит? Или… ненавидит?
– И то, и другое, девочка!
– Так что же мне делать, Рада? Со.. всем этим?
