– Будешь рыпаться, надену наручники!
– Это… это какая-то ошибка, недоразумение.
– Разберемся, гражданочка…
Полицейский автомобиль двинулся. Я почувствовала резкую боль в голове. Перед глазами все плыло. Несколько минут назад думала, что хуже и быть не может. Ан нет! Может! Тешила себя надеждой: в пакете не наркотики, а.. соль, порошок, мел… И в то же время понимала: там действительно героин. И его подбросил человек, который сегодня стал моим мужем. За что ты так со мной, Клим?! За что!!!! А ведь еще минуту назад я была готова многое понять и все простить! Как же права ты, Танька! Эх, надо было тебя раньше слушать. А сейчас уже поздно. От ощущения полной безысходности навалилась такая тоска, что сказать страшно. И равнодушие. Мне было все равно, что со мной будет дальше. Слез не было. Я молча смотрела в одну точку. Даже суровый гаишник не выдержал, выдавил капельку жалости:
– Ты.. того раньше времени не трясись, авось все обойдется.
Но его голос звучал настолько лживо и неуверенно, что становилось ясно: не обойдется! Не для того подложили этот пакет, чтобы обошлось.
Я не помнила пути, не помнила, как оказалась в отделении полиции. Очнулась только, когда злой седой следователь требовательно и раздраженно прикрикнул:
– Отвечать будете, гражданка? В третий раз вопрос задаю!
– А?! Какой вопрос, повторите, пожалуйста.
– Как давно занимаетесь сбытом наркотиков?
– Я… не занимаюсь.
– Ага, расскажи сказку, что везла столько для личного потребления.
– Не употребляю.
– А чего тогда герыч в твоей тачке делал?! Держи, красавица, лист бумаги, и пиши чистуху…
Откуда во мне взялись моральные силы и решимость, сама не знаю. Резко отшвырнула листок:
– Я ничего писать не стану. И ничего не скажу без адвоката. Понятых и свидетелей при изъятии этого пакета не было. Может, ваш гаишник сам его подбросил. Пакетик попрошу на экспертизу отдать. Там моих отпечатков пальцев точно не будет.
Мои познания о подобных ситуациях были минимальны, да и черпаны из детективных сериальчиков. Но вот уверенность в голосе и гнев в глазах, видно, сделали свое дело. Полицейский вызвал конвоира и приказал тому:
– Веди нашу красотулю в камеру. Ночь там проведет, утром сговорчивее станет.
В этот момент за дверью послышался шум, возмущенные крики.
– Что там еще такое? – рявкнул полицейский.
– Так это, Степаныч, Раду доставили, – ответил конвойный.
– Опять?!
– Ага. У дочки владелицы аптек Савченко золотишко отжала. Савченки эти, мать и дочь, заявить рвутся. Позвать Раду-то?
