Я услышала, как мужчина встал и подошел сзади очень близко. Рома поставил руки на подоконник с двух сторон от меня, взяв в кольцо.
– Я хочу воспользоваться твоим предложением, – тихо сказала я, – потом разменяю квартиру и продам машину, деньги постараюсь отдать как можно быстрее. Могу написать расписку, чтобы ты не сомневался.
Рома молчал, хотя я ощущала его дыхание со спины. Он аккуратно убрал мои волосы на одну сторону, проведя пальцем по шее. Из горла вырвался рваный выдох.
– Не надо, – прошептала я.
– Чего именно? – подал, наконец, голос мужчина.
Я резко развернулась к нему, оказавшись очень близко к его лицу.
Рома посмотрел мне в глаза, затем опустил взгляд на губы, большим пальцем проведя по ним, одновременно и нежно, и грубо.
– Или это плата за помощь? – спросила я, скрывая смущение и возбуждение.
Конечно, моя нравственность оставляет желать лучшего, и в другой ситуации я бы не отталкивала такого красавчика. Но сейчас я ощущала себя загнанным зверем, который пребывает на грани истерики.
Рома усмехнулся.
– Нет, я просто хочу тебя.
Я, не сдержавшись, положила ему руку на плечо, процарапав дорожку ногтями.
– Не сейчас, слишком много всего.
Мужчина хмыкнул, наклонился ко мне, слегка коснувшись губами моих.
– Я приеду завтра, прими сегодня ночью окончательное решение.
Я кивнула, наблюдая, как Рома отходит от меня, направляясь в сторону выхода. Попыталась успокоить колотящееся сердце и последовала за ним.
Когда Рома ушел, и я осталась одна, истерика, искавшая так долго выход, вылилась рыданиями. Я села прямо в прихожей на пол и долго плакала. Когда слез не осталось, почувствовала, что ко мне возвращаются здравомыслие и уверенность. Завтра будет день. Завтра я все решу.
День начался с неприятностей, но другого рода.
– Катерина, ты почему так долго трубку не берешь?
Я убрала на секунду телефон от уха, смотря, сколько времени. Восемь утра, суббота.
– И тебе доброе утро, мама.
Мама искренне считает, что я обязана всегда, в любое время ждать ее звонка. Не зависимо от дня недели и моих дел.
– Я спала, мам, – решила воззвать к совести родительницы, но абсолютно зря.
– Только ты можешь спать так долго. Небось, опять всю ночь гуляла, – я даже по телефону почувствовала, как поджала губы мама.
– Нет, мам, не гуляла.
Так хотелось добавить, что у меня неприятности, сейчас мне очень тяжело, помоги. Но понимала, что ничего хорошего эти слова не принесут. Мама скажет, что я сама во всем виновата и мне был дан такой подарок от нее с бабушкой – квартира, а я хочу ее продать, чтобы выкрутиться из неприятностей.
