— Да. Из того, что я видела, магимедики — некоторые из них — знали техники восстановления той части разума, что слышит магию. Я не знаю, что это за техники, и я не стала бы такое пробовать без должного обучения, но Круг знает, что это возможно, и кто может это сделать. Если мы надавим на них…
Я обнял ее крепче, радость пропадала.
— И мы надавим на них так, как ты уже запланировала. Будет проще раскрыть остальное, что они скрывали, как только мы начнем с самого большого открытия.
— Просто неправильно, что тебе нужно ждать, когда ты и не должен был терять свой талант.
Я невольно подумал, как старался развить ту способность — обо всех часах над учебниками и за упражнениями — и как мало я смог сделать в конце. Мои способности были слабее, чем у всех в семье, намного слабее, чем у Рочио. Укол старого стыда отозвался во мне эхом. Я зазвучал ехидно, чтобы скрыть это.
— Не знаю. Я и не был хорош в использовании этого таланта. Может, логично, что те, кто еще не использовал магию, получат первый шанс до того, как я — второй.
Рочио вскинула голову. Она хмуро посмотрела на меня.
— Ты в это веришь? Что экзаменаторы справедливо забрали у тебя магию?
— Ну, я… — было сложнее собраться с мыслями, когда она так смотрела на меня, ощущая за меня боль. — Просто, если говорить о том, кто достоин больше, то это те, кто еще не проявили себя слабыми магами.
— Ты не должен заслужить связь с магией, — возразила Рочио. — Или ты хочешь сказать, что правительство может отрубать людям руки за то, что они не умеют отлично строить? Ты мог колдовать. Не важно, насколько сильным ты был в этом.
— Или не был.
— Думаешь, у простаков, которых мы учим, будут невероятные таланты? У них даже нет достаточно сильной связи, чтобы ощущать магию без помощи и советов.
— А что было у меня? — выпалил я. Осознание, что грызло меня с тех пор, как Рочио рассказала мне о базе данных Конфеда, выбиралось к поверхности. — Мои родители могли прикрывать мои способности с моего рождения. Мы не знаем, показывал ли я склонность к этому. Конфед никогда не измерял мои способности. Какую бы оценку я получил? Наверное, девять, как раз ниже порога, который позволяет зваться магом. А, может, и три. Я мог быть слабее многих простаков с тем же обучением.
Может, мне позволили мой талант, потому что имя семьи старой магии спасло меня от оценки, как спасало во многих других случаях.
— Я видела, как ты колдовал, — сказала Рочио. — Ты не был настолько слабым.
