Я поднялся, игнорируя боль, и подошел ко второму камню. Я оттащил ее, и женщина дрогнула, ее веки затрепетали. Выражение лица ее было ошеломленным.
Мне стоило передвинуть ее или оставить тут? Вдали выла сирена, профессионалы в таких ситуациях были в пути, но я не мог просто бросить ее, пока они не приедут.
— Финн! — прозвенел за мной голос моей матери. Они с папой спешили ко мне, их длинные тени скользили по обломкам в свете вечера. Они, наверное, последовали за мной от больницы, где мы приходили в себя после смерти моего дяди Реймонда, когда мятежники напали. Другие люди вышли из зданий вокруг нас и дальше по улице, с опаской, но они шли к раненым, которых видели.
При виде родителей меня неприятно ударило облегчение, смешанное с ужасом. Я не был связан с нападением… но я должен был принять часть ответственности за смерть дяди Реймонда. Он вышел из здания Конфеда во время протеста, который я помог собрать, потому что я его вынудил. Если бы он не вышел наружу, член того протеста не смог бы застать его врасплох.
Может, стоило винить себя и в катастрофе вокруг. Мятежники напали бы, если бы не увидели, что Конфедерация ослабла, и один из ее лидеров лежит мертвый?
Папа с мамой не знали, как сильно я ввязался в протесты и прочие действия Лиги Свободы магии. Я врал им и действовал за их спинами много раз за последние несколько месяцев, но кроме ужаса из-за ситуации на их лицах, когда они добрались до меня, была только тревога за мое состояние.
Не было времени думать о своих прегрешениях. Inter arma silent leges*, как метко отметил Цицерон. Каждый миг был важен для многих жизней, что были в опасности.
Я указал на женщину, почти потерявшую сознание.
— Я освободил ее, но не знаю, что теперь с ней делать.
Папа уже был бледным, но побледнел еще сильнее при виде коллеги в яме.
— Ты постарался неплохо, — он быстро сжал мое плечо. — Я проверю ее и узнаю, можно ли помочь до прибытия магимедиков и служб спасения. Они должны быть уже близко.
Он и мама опустились по бокам от женщины. Они пели едва слышно, на лицах выступил пот. Мама начала у ног женщины, а папа — у головы. Они напряглись, запели громче. Они пытались подчинить обезумевшую магию, как было у Рочио.
Мама сделала паузу.
— Ее нога сломана. Финн, можешь найти что-то прямое и прочное, чтобы мы наложили шину? И ее лучше передвинуть в безопасное место, если удастся сделать это, не потревожив ее раны.
— Я поищу, — я обернулся, а мама запела дальше. Сломанная спинка стула торчала из обломков в паре футов от меня. Я подбежал и выдернул стул, ножка болталась на паре щепок. Я отломал ее, дернув за нее рукой.
