— Нет, — сказала она. — Я привыкаю, — она улыбнулась и ткнула плечом мое плечо. — Давай искать дальше.
Я наблюдал за ней еще миг, она склонилась над газетой. Мне стало не по себе. Я не был умелым наставником. Но я думал, что раскрытие магии будет восхищать.
Она неплохо выглядела. Просто вздрогнула. Я отогнал тревогу и продолжил работу.
В моей газете было две статьи: одна перечисляла то, что я уже знал — ситуация, с виду, стабилизировалась, власти призывали к спокойствию и все такое. А в другой геофизик объяснял, почему на боку вулкана появилась шишка, и почему хорошо, что ее рост прекратился.
Эми вздохнула.
— Ничего о новых отчетах. А у тебя?
Я покачал головой.
— Они, похоже, не изменили подходы к безопасности.
Мы взяли еще по газете. Статьи у меня говорили о том же, но другими словами. Я нахмурился.
— Ничего не изменилось. И то, на что мы указали…
— Ученые могут над этим работать, просто еще не сообщили репортерам, — предположила Эми, но не звучала уверенно.
— Даже если это так, они слишком медленны. В отчете извержение произойдет через десять дней. Может, даже раньше.
— Мы оставили неточное послание.
— Я рассказал им все, что они должны были понять. Что еще им нужно?
— Может, мы можем как-то еще достучаться до кого-то.
— Например? — спросил я.
Она кусала губу.
— Не знаю. Папа говорил, на политиков давят компании. Не знаю, можно ли это затмить.
Нет. Мы не были детьми, но власти видели нас такими. И у нас не было информации, которой они не знали, если брать то, что не связано с магией.
Я посмотрел на статью перед собой. Я читал, скрипя зубами.
— Зевс, ты знаешь, что люди просят, чтобы их впустили в зону риска, чтобы они убрали дома? Они не понимают, что могут умереть? То, что они простаки, не означает, что все — идиоты.
Эми напряглась рядом со мной.
— Как ты их назвал?
Я растерянно взглянул на нее.
— Вроде бы идиотами. Думаю, так и зовут тех, кто хочет подойти к дымящемуся вулкану.
— Нет, — сказала она. — До этого. Простаки?
О, папе не нравился этот термин, и я редко его использовал. Она услышала впервые.
Я понизил голос. Никто мимо нас не шел, но я не хотел, чтобы это подслушали.
— Просто… мы так описываем людей без магии. Которые не ощущают ее. Они простые.
Эми поджала губы.
— Звучит как оскорбление.
В этом был смысл. Потому папе и не нравилось.
«Слово показывает долю презрения, которое не стоит развивать».
«Простой» — не было комплиментом.
Но, боги, сейчас слово подходило.
— Это такое выражение, — сказал я.
