Или он не хотел, чтобы я упомянул о его вторжении в кабинет папы.
— Ты словно далеко мыслями, — сказала она. — Папа сказал, что ты спрашивал его о подходе Конфедерации к горе Сент-Хеленс.
— Да, — сказал я. — Но он ничего не рассказал.
Слова прозвучали резче, чем я хотел. Мама взглянула с вопросом.
— Ты расстроен из-за этого.
Она читала мое настроение магией или понимала, как мама? Наверное, не важно.
— Я не ребенок. Я уже в Колледже. Я заслужил магию. Мне не нравится оставаться в неведении, будто мне это не понять.
— О, Джонатан, не в том дело, — сказала мама. — Мы оба знаем, какой ты способный. Было чудесно видеть, как быстро развиваются твои таланты в магии и не только. Твой отец не думает, что ты не справишься. Мы хотим избавить тебя от стресса, что приходит с ответственностью, пока мы можем.
Я не мог злиться на нее, еще и после таких слов. Но папа… Жар опалил мое горло.
— Или папа не хочет признавать, что избегает своей ответственности.
Мама вскинула брови.
— О чем ты?
— Он собирается действовать? Настаивать, чтобы послушали, а не ждать в стороне, пока все согласятся? Люди умирают. Много людей. Если власти не-магов не могут сами справиться… Он всегда говорил, что потому нам нужно объединиться, чтобы помогать им в таких ситуациях. Теперь ситуация опасная. Я знаю, что ваши друзья поддерживают идею. Разве не пора надавить?
— Почему ты думаешь, что он не действует? — спросила мама.
Слова застряли в горле на миг, а потом прозвучали:
— Я вижу только разговоры, как нам нужно помогать остальным, но потом… даже когда кто-то умирает перед ним, он и пальца не поднял, чтобы помочь. Потому что он переживает из-за того, что подумают такие, как дядя Реймонд.
Мама поджала губы. Двигатель гудел, мы завернули за угол.
— Ты про случай в те выходные.
Я подавлял стыд, но он был там, сжимал мою грудь.
— Мы были там. Если и нужен момент, чтобы разбить те правила, как он говорит…
— Ей помогали. Люди звонили в скорую. Кто-то оказывал первую помощь.
— Но она все еще могла умереть. Может, умерла. Даже если нет, вдруг там не было бы помощи?
— Тогда никто не увидел бы наши чары, и мы бы вступились, — сказала мама, но ее голос был слишком ровным. Словно мы не говорили о жизни и смерти.
— Но так делают все маги. А он всегда говорит, что мы должны делать больше.
Мама кивнула.
— И мы пытаемся убедить в этом общество. Но прогресс медленный, Джонатан. Многие в Конфедерации иначе оценивают риски, чем он или кто-то из наших друзей. И принцип твоего отца — справедливость. Разве честно с его стороны будет раскрыть всех магов, потому что он считает, что так правильно, даже если они не согласны?
