Когда Никон в XVII веке начал все более интенсивно искать на православном Востоке братьев по вере, все более тесно связывать русскую церковь с их церквами, исправляя русские богослужебные книги и русский ритуал по их книгам и образцам, протестующие против этого старообрядцы как раз исходили из того, что в пароле не может быть изменена ни одна буква, чтобы весь пароль не стал ложным. А на ложный пароль не отзовется никто, никто не откроет дверь. Уходя все дальше и дальше из обжитого центра страны на окраины, все дальше и дальше в леса, старообрядцы искали и нашли ту почву, на которой выросла их вера, нашли купель своей веры.
Русская историография знает фактически всего три концепции национальной истории: славянофильскую, государственно-юридическую и марксистскую. Если первая не вышла за рамки публицистики, а последняя, занимаясь преимущественно экономикой, не сумела самостоятельно объяснить ни одно крупное политическое событие, то у государственно-юридической школы множество достижений. Ее красота и лаконичность: (государство – основное творческое начало русской истории, ее движущая сила, государство не только само создало сословия, закрепостило их и заставило служить себе – каждое на свой лад (всеобщее закрепощение сословий), но оно создало и сам народ, собирая под свою власть отдельных лиц, блуждающих но просторам страны); ее близость к источникам, огромное множество объясненных на началах этой концепции исторических событий, возможность построить на ее базе общую, органически обусловленную историю России, признание этой концепции и разработка ее большинством самых талантливых русских историков, согласие с ней чуть ли не всех политических движений от монархистов до народников – все подтверждает ее истинность.
В жизни государственно-юридической школы есть, пожалуй, только один странный факт. Она не сумела объяснить события XVI – начала XVII веков (деятельность Избранной Рады, реформы середины 50-х годов XVI века, опричнину, закрепощение крестьян, Смуту), то есть как раз то время, когда завершался процесс складывания русского государства и русского народа, когда русское государство создавало и закрепощало сословия. Причина этого в самом генезисе историко-государственной школы.
Не вызывает сомнения тот факт, что она родилась при взгляде на титаническую фигуру Петра I, за три десятилетия перестроившего Россию. И творческое начало, и основная движущая сила, и всеобщее закрепощение сословий, и государство как высшая форма общежития людей, выразитель интересов всего народа – все эти тезисы выводимы из деятельности Петра. Признание связи петровских преобразований с предшествующей историей России задало историко-государственной школе ее главное направление. Дальше основные проблемы истории России решались путем простейших и внешне самоочевидных аналогий и противопоставлений: прогрессивное – реакционное, единое государство – уделы, государственное начало – антигосударственное начало, централизация – децентрализация, носитель первого – самодержавие, носитель второго – удельные князья, бояре и их потомки. Петр I был сопоставлен с Иваном Грозным, благо он и сам считал себя продолжателем дела Ивана (реформы 50-х годов XVI века и петровские реформы, Ливонская война и Северная война, внимание к иностранцам, методы борьбы с противниками, опричнина и расправа со стрельцами и с кругом царевича Алексея), и в конце XIX века В.О. Ключевский в одну фразу свел главное противоречие исторического развития России. «Самодержавие, – писал он, – которое сам ход исторического развития вел к демократическому полновластью, должно было действовать посредством очень аристократической администрации». Но еще задолго до Ключевского историки понимали, что опричнина – это и есть та самая попытка центральной власти справиться, сломить аристократическую администрацию, устранить заложенное в русской истории противоречие.
