Лабиринт [Авторский сборник] | страница 14

Теперь о том, как складывалась наша жизнь с Катей.

Спустя год у нас родилась дочь — Настя. Тесть понемногу привыкал ко мне, а после рождения дочки признал, как члена семьи. Не совсем, правда, полноценного, но все же… Мы с ним хорошо напились, он даже снизошел до беседы со мной и подарил новенькую небесно-голубую «Ауди». Спустя некоторое время я возглавил небольшую, но доходную фирму, где шестьдесят процентов акций принадлежали мне и Кате.

Шло время больших перемен. Вдруг исчезла КПСС, потом прекратил свое существование Союз, сменился президент, и грянула небывалая инфляция. Разваливалась страна, армия, экономика, и где-то бастовали шахтеры. Но все это не затрагивало благополучия нашей семьи. Тесть, получивший доступ к нефти, разбогател еще больше. Мы с Катей летали загорать на Кипр и каждые полгода меняли иномарки. Но если с материальной стороны все обстояло благополучно, то мои отношения с богатой женой складывались куда сложнее.

Когда мы шагали с Катей под венец, наша будущая жизнь виделась мне следующим образом. Жена-дурнушка обожает своего красивого мускулистого мужа, отнюдь не дурака и умеющего удовлетворить ее в постели. Я всячески доказываю ей свою любовь и являюсь хозяином в семье или, по крайней мере, полноценным партнером. Конечно, пользуюсь определенной свободой и плюс нашими деньгами. А деньги и свобода это такая заманчивая вещь, что я начинал невольно облизываться. Я любил женщин, веселую жизнь, поездки к морю и московские тусовки. От перспектив кружилась голова.

Тесть и Альбина Николаевна в наши семейные дела не лезли и жить мне не мешали. Зато быстро охладила мои восторги Катя. В безалаберной девочке-подростке был заложен властный характер отца и далеко не детская проницательность. Эти качества не слишком выделялись, пока летели медовые месяцы. Летом Катя вынашивала и рожала дочку, шумно праздновались крестины, и мы принимали многочисленных гостей.

Ее характер дал себя знать после рождения дочки. Насте шел второй или третий месяц. Катя сидела дома, а я продолжал праздновать. Снова, как в студенческие времена, сбилась веселая компания.

Мы шатались по барам, и я, наверстывая упущенное, переспал с полдесятком молодых подружек. Катя, как я считал, ни о чем не догадывалась. Однажды вечером, когда по наспех выдуманной легенде я собирался к друзьям в баньку, Катя вдруг заявила, что я никуда не поеду.

— Там будут не только друзья, — спокойно объяснила она. — Я видела твой носовой платок, он испачкан губной помадой.