У Лейни, когда она услышала это, замерло сердце. Она коснулась рукой одежды старика и начала подробно расспрашивать его об учении патера, о крестильной воде, о небе, где можно встретиться с умершими родными, и о том, как туда попасть.
Но старик ничего больше не смог добавить и лишь сказал, что на южной границе этих чернорнзников можно встретить чаще и людей, давших окропить себя крестильной водой, там больше.
— Завтра же отправлюсь в путь! — воскликнула Лейни и выпрямилась. — Я должна увидеть своего сына!
От старейшины пришел приказ: пусть Лейни возвращается домой сегодня же, иначе может вообще никогда не возвращаться!
Лейни велела передать ему: и сука уйдет от такого хозяина. Уйдет, даже если кругом стаи голодных волков.
Она стала просить людей, приютивших ее, дать ей подводу, чтобы добраться до дома брата, — отца к тому времени уже не было в живых. Но тщетно. Она стучалась во все двери и молила дать ей лошадь и провожатого. И тоже тщетно. Все разделяли ее горе, сочувствовали ей, но страх перед Кямби был сильнее.
Тогда Лейни, дочь старейшины Мягисте, завязав в узелок кусок хлеба и череп сына, взяла палку и отправилась пешком. Ее решение было непоколебимо: она пойдет отсюда в Мягисте, а затем дальше, хоть до реки Вяйны, будет идти до тех пор, пока не найдет патера, который окропит ей голову крестильной водой, чтоб она смогла увидеться с сыном.
Она тронулась в путь, невзирая на свирепый зимний ветер, высокие сугробы и сильный мороз. Жгучая тоска по сыну и горячая ненависть к Кямби придавали ей силы.
В ближайшем лесу она встретила крестьянина, который ехал в Алисте. Он согласился посадить Лейни в сани, укрыл ее шкурами и пообещал довезти до большой дороги, которая ведет из Сакалы и Алисте на юг. Оттуда до Мягисте было уже недалеко.
III
Высоко в небе над Аутине и Идумеей повис серебряный серп луны; тускло поблескивала снежная равнина; слева, справа и впереди виднелись редкие, покрытые инеем кусты, их можно было принять за окоченевших на морозе духов. Со стороны Пскова, через большое болото, двигался обоз — это с ярмарки возвращались жители Мягисте. Развалясь в санях, люди глядели то на тщедушного среброликого небесного странника и на простирающееся вокруг него огромное синеющее море с золотым песчаным дном, то на бескрайнее снежное поле с редкими кустами, напоминающими застывших духов. Людям было жутко здесь, в этом великом одиночестве, но одновременно оно манило и чаровало их. Вот приблизятся духи и при бледном свете луны, на расстоянии нескольких шагов, откроют свои лица! Кто знает, может, есть среди них девушки краше всех земных женщин — увидишь их и забудешь весь мир!
