— И ты считаешь, они говорили о твоем дедушке по линии отца? — спросил друг.
— О ком же еще? Папа сказал «У нее подбородок, как у моего отца», а через секунду мама сказала, что мне нужно что-то рассказать, когда я подрасту. И это приводит меня к плану А.
— Вот блин! — вздохнул Глюк. — Каждый раз, когда вы начинаете нумеровать буквами свои планы, на голову начинают сыпаться проблемы. А когда мы доходим до плана Д (а мы всегда доходим, потому что все предыдущие вылетают в трубу), вокруг уже творится полный абзац.
— То есть ты выходишь из игры? — со всезнающим выражением лица поинтересовалась Бруклин.
Глюк фыркнул:
— Не дождетесь. Я по уши в игре. Просто хотел предупредить: если мы таки докатимся до плана Д, я делаю ноги. Куда-нибудь подальше. И скорее всего сменю имя.
Мы все рассмеялись.
— Все не так плохо, — сказала я, чтобы успокоить друга. — Я ведь знаю, где хранятся записи. Как только бабушка с дедушкой лягут спать, я прокрадусь в подвал и поищу все, что касается папиного отца. Наверняка что-нибудь найдется.
— А потом можем в интернете покопаться, — добавил Глюк. — Хотя можно и сейчас начать. Как его звали?
— Я знаю только прозвище.
— Блин, — разочарованно вздохнула Бруклин. — Это нам вряд ли поможет.
— Не узнаем, пока не попробуем, — отозвался Глюк и развернулся к компьютеру. — Как там его называли?
— Эм-м, Мак.
Друзья одновременно уставились на меня.
— Серьезно? — ехидно спросила Брук. — Чувака с фамилией Макалистер называли Мак? Вот же дичь!
— С этим можно начать поиски. Ты знаешь что-нибудь еще, Лор? Может быть, откуда он родом?
— Знаю только, что он откуда-то с северо-востока. Возможно, из Мэна. В Нью-Мексико его семья переехала задолго до того, как папа познакомился с мамой.
— Что ж, надо вспомнить что-нибудь еще.
Бруклин взглянула на часы.
— Когда бабушка и дедушка спать укладываются?
— Приблизительно в девять-десять. У нас еще несколько часов. — Я широко улыбнулась. — Куча времени, чтобы ты успела сделать за меня алгебру.
— Я уже сделала домашку. Может, просто спишешь?
— Это жульничество! — притворно ахнула я. — К тому же мне придется писать самой. — Я вручила подруге лист с заданиями и карандаш. — И постарайся почерк подделать.
***
— Лорелея!
Повернувшись на зов, я попыталась выбраться из сетей сна.
— Лорелея, проснись.
Это был Кэмерон, которого я узнала по голосу и не слишком ласковым тычкам в бок. Неужели я в школу опоздала?
Я открыла один глаз. На улице все еще было темно и ветрено, и по-прежнему шел дождь. Для таких пробуждений просто обязаны существовать особые обстоятельства.
