Поэтому, когда я услышала у кабинета Фила, где именно друг зарезервировал зал для корпоратива, едва устояла на ногах. Для меня это было громом среди ясного неба. Да, “Габсбург” очень недешёвое место, но не щедрость друга поразила меня. Я боялась ступить на порог ресторана, где поджидали воспоминания о проведённом с Женей времени. Где он уединился в туалете с другой…
Но я зря переживала, сегодня всё по было другому. Фил с улыбкой подал мне руку, а швейцар услужливо открыл двери. Я ощущала себя королевой, я сегодня была в главной роли. Я больше не Золушка, которой позволили посетить бал, это праздник в честь меня, и от одной мысли в груди потеплело. Я благодарно улыбнулась Филу, и его взгляд замерцал в ответ. Друг понял всё без слов и, легонько пожав мне руку, повёл в зал.
Высокий потолок всё так же сверкал освещенными множеством ламп кристаллами Сваровски, но сегодня мне казалось, что это волшебное сияние. Фил провёл меня по ковровому покрытию в середину залы и спросил:
— Тебе нравится здесь или поднимемся на второй этаж? Сегодня весь ресторан только наш.
— Весь? — ахнула я, зная, какие цены в “Гагсбурге”. Муж организовывал здесь только самые важные встречи. Смущённо добавила: — Это не слишком?
— Ничуть, — очаровательно улыбнулся Фил. — Ты заслуживаешь всего самого лучшего, Лара!
Я смутилась ещё сильнее, а потом расправила плечи: да! Я, чёрт возьми, заслуживаю как минимум хорошего отношения к себе! Я заслуживаю исполнять главную роль в своей жизни, а не быть приятным фоном для самолюбивого короля. Я позволю себе стать королевой. Я уже становлюсь ей. Так зачем мне отказываться от привилегий?
Я улыбнулась Филу и коротко кивнула:
— Тогда поднимемся на второй этаж.
Там я не была ни разу, и было интересно, такие ли мягкие кресла, обитые золотистым бархатом, как и на первом, и что скрывает полупрозрачная завеса искусственного водопада. К тому же первый этаж был слишком болезненно ассоциировался с Женей и его изменами.
Я медленно поднялась по широкой лестнице, опираясь рукой на украшенные затейливыми узорами перила. Их синие перевитые перекладины украшали сверкающие золотом листья искусной лепнины. Всё в ресторане дышало роскошью и поистине королевским уютом.
Столики здесь были круглыми и покрыты скатертями благородного синего оттенка, каждый столик украшен канделябром с множеством настоящих свечей. Их загадочное мерцание переливалось высоких сверкающих стаканах, в которых красовались искусно сложенные салфетки. Освещение на втором этаже было приглушенным, интимным, и я понимала, почему Женя предпочитал обедать внизу. Здесь жила романтика!
