— Мне больше нельзя появляться в академии.
Адам на секунду прикрыл глаза.
— Что ты натворила, Катиона?
— Ничего, честно! Просто адепт узнал меня, у него был артефакт, и если бы я не сбежала, то уже…
Я запнулась на полуслове. Адам не выглядел удивленным и не спешил задавать вопросы.
— Ты знал. Все это время ты знал, кто я.
Стало обидно до слез, особенно когда Адам кивнул с легкой улыбкой.
— Вначале догадывался, а после того, как увидел на тебе свой кулон, сомнений не осталось.
О! Он увидел свой подарок, когда адепт Морин был в моей комнате и облил меня водой. Ткань промокла и облепила не только мою грудь, но и украшение. А это значит, что Адам знал все это время. Значит, он именно мне говорил, что больше не любит и избегал именно меня.
Эти откровения заставили меня ужаснуться. Я поняла всю тщетность своей надежды.
— То есть ты не простил меня и не хочешь больше видеть в своей жизни?
Адам поднялся с кресла. Несколько шагов разделяло нас. Его пальцы подхватили цепочку и, увидев артефакт, магистр усмехнулся и снял его. Я возвратила себе свою внешность, за исключением волос. Чтобы вернуть их, надо выпить зелье.
— Я понимаю, прошло три года. Конечно, ты забыл меня и наверняка увлекся кем — нибудь другим. В академии много достойных леди. — Каждое слово давалось мне с трудом, комок в горле рос, я поняла, что еще одно слово — и не сдержу слез.
Я отступила от любимого мужчины и подошла к окну, ничего не видя из — за темноты и пелены слез. Кусая до боли губы, сдерживала рыдания, которые рвались наружу.
«Просто уйди», — мысленно молила я.
— Кати, — мягкий голос Адама прозвучал совсем близко, — ты как всегда спешишь с выводами. Ты абсолютно не веришь в меня и как и тогда, не ждешь от меня объяснений.
Он говорил тихо, его пальцы гладили мои плечи, аромат духов и дорожной пыли уговаривал расслабиться, облокотиться на широкую грудь и ощутить себя в объятиях любимого. Опять мои фантазии.
Я развернулась. Мои глаза, полные слез, встретились с теплым взглядом медово — карих глаз.
— Я хочу извиниться перед тобой за то, что поверила письмам и не стала слушать тебя. Теперь я знаю, что ты был невиновен. Те письма…
— Я писал тебе. Это были черновики.
— Спасибо, очень красивые слова, — вспомнив самые страстные строчки, заметила я.
— Ты даже не переставляешь, что я чувствовал тогда. — Я была готова поспорить, сейчас оказалась на его месте. Ирония судьбы, да и только.
— Все эти годы я спасался на работе и в каждой девушке искал любимые черты. Как же я разозлился, увидев тебя на экзамене! Белые кудри, длинная коса, та же фигура, та же мягкость движений, но иные черты лица, другой цвет глаз и твое признание. Оно путало все и одновременно объясняло. Мне было страшно поверить в свою догадку. Страшно вернуться в прошлое, которое пытался забыть.
