Веснами на фронте не раз вспоминал Максим старый Пореченский бор, где в конце марта уже начинали токовать глухари и куда ходил он за ними со старым охотником Кузьмой Ивановичем Мельниковым. А однажды, в лютый январский мороз, пахнуло на Максима смолистым духом бора — прочитал он во фронтовой газете о снайпере Марусе Мельниковой, и знакомая фамилия напомнила Кузьму Ивановича, хрустальные весенние зори и песню глухаря.
Закончилась война. Яснецов вернулся домой. Всю зиму томился он нетерпеливым ожиданием начала весенней охоты. Досадовал на холодную мартовскую погоду, радовался, как ребенок, увидав первых грачей. Грачи как будто опередили весну, но весна шла за ними следом, заново окрашивала небо голубой радостной краской и потоками золотого теплого света заливала землю. Днями на сугреве бежала с крыш торопливая капель, а ночами намерзала под крышами хрустальная бахрома сосулек. Снег стал тяжелым, зернистым, сочился водой. Смелее и тверже становилась поступь весны, томительной радостью волнуя Максима. Одно только печалило его: умер Кузьма Иванович Мельников, наставник и спутник Яснецова. Теперь одному придется ходить за глухарями и бить тетеревов на току. А как хорошо было шагать по весенним дорогам, сидеть у костра с неторопливым, но зорким и ко всему внимательным старым охотником, слушать его рассказы об охотничьих удачах и приключениях, запоминать его советы и наставления!
Село, где жил Мельников, стояло на берегу реки, в десяти километрах от деревни Федотово и трех — от Пореченского бора. Обычно после охоты Максим заходил к старику в гости, и в эту весну решил он первого же убитого глухаря подарить жене охотника — добродушно-хлопотливой Потаповне. Пусть знает: не забыл Яснецов старого друга.
2
Утром по насту можно было идти, как по полу, не проваливаясь. Отсыревший снег лежал плотно, за ночь его схватывал мороз, покрывал твердой глянцевитой коркой. И не вытерпел Максим Яснецов, решил проверить: не разогрело ли солнце глухарей, не запели ли они любовные свои песни? Задолго до рассвета вышел он из дому в охотничьих сапогах, с ружьем за спиной. Деревня, залитая лунным светом, спала. Тихие стояли избы; от изб, заборов и палисадников лежали на снегу синие тени. Слюдой поблескивала наезженная дорога. За деревней раскинулось серебряное поле, за ним в голубом лунном мареве дымным облаком лежал березняк. Шагая проселком к березняку, Максим увидал двух лисиц. Шагах в трехстах от дороги они бегали, гонялись друг за дружкой, играли. Заметив человека, отбежали подальше, легкие, как тени.
