– Вот реально тварь, интересно, хоть пара бутылок для живчика осталась.
Все в группе уже знали, что я разводил живец на джине, и ржали, когда я всё это дело разбавлял тоником. Так как большинство рейдеров отдавали предпочтение водке с водой.
– Эстет! – как подшучивали в группе.
Откуда им было знать, да и я об этом не шибко то распространялся, что наш хозяин ритуального агентства, помимо похорон, приторговывал ещё и аглицкой продукцией алкоголя, в часности британским джином. Поэтому у него в складских помещениях, что у кладбища, помимо гробов, крестов и оградок, стояли ящики с английским джином. К которым сотрудники фирмы имели прямой доступ, но в разумных пределах.
Мне повезло, рубер своей башкой разнёс не всё британское пойло, около полутора десятка ценных бутылок всё же перепали на мою душу.
– Ну, вскрывай сокровищницу, Харон. Проверим твою удачу!
Я приблизился к твари, она упала ну очень удачно, мордой в пол, поэтому споровый мешок явил себя в своей красе. Кинжал выпорхнул из притороченных ножен на левой ноге. Мне уже довелось вскрыть несколько тварей, но они были рангом пониже данной особи. Здесь было чуток потрудней, небольшой костяной нарост прикрывал споровый мешок. Я поддел ножом эту костяшку, и она, на удивление, легко поддалась напору, обнажив сокровищницу монстра. Придерживая рукой нарост, всадил лезвие в подобие чесночной головки, аккуратно раздвинул получившиеся лепестки. Среди богачества, которыми наградил меня рубер, оказалась чёрная жемчужина. Я протянул всё собранное с монстра в целлофановый пакет Грине. Тот отрицательно мотнул головой:
– Это тебе наш прощальный подарок. Хотя, может быть, свидимся ещё, даст то Улей это сделать. Правда, парни?
Окружавшие меня рейдеры довольно осклабились в ответ, явно поддерживая лидера. Я же сокрушенно покачал головой в ответ:
– Этот жемчуг с удовольствием махнул бы на винторез. Жемчужиной от топтуна или рубера не отмахаться. И как откупная для них не прокатит. Я уж про элиту молчу.
Штатный снайпер группы, чернявый парнишка с погонялом Шах, прошедший в своё время и своём измерении горнило Второй Чеченской кампании, покачал головой:
– Неа, Харончик, свой винторез тебе не отдам. Я с ним сюда провалился, прямо с войны. Так что, извини братан, хоть пять жемчужин, хоть десять не заставят расстаться меня со своей красавицей.
– Да я, Шах, если честно и не претендовал на неё. Просто мысли вслух. Вот же блин, хоть обратно в стаб вертайся за стволом, а вдруг в следующем не будет подобной игрушки?
