– Похоже на то. И все же имеется положительная динамика. Готов поспорить, что эта штука в скором времени придет в движение.
И, говоря это, я вовсе не имел в виду свой член, хотя должен признаться, что он действительно шевельнулся, когда она облизнула свои пухлые губы.
Еще разок, пожалуйста.
Твою ж мать!
Да она просто красавица!
Я пробежал глазами по ее телу сверху вниз и обратно. Мне безумно понравились крошечные пуговки на строгого покроя блузке, которые, словно дорожка, вели к ее изящной шейке. Я был бы не прочь прижаться губами к этой нежной коже, всосать ее и полизать…
Может, мне все же удастся уговорить ее наплевать на работу ради свидания со мной?
– И куда вы направитесь, если не секрет, когда мы отсюда выберемся?
– На тридцать четвертый этаж.
Что?
Интересно, что она собирается делать в моем офисе?
Я был уверен, что она точно не относится к числу моих работников. Уж я бы запомнил это лицо, эти глаза.
– А что вы там собираетесь делать?
– На самом деле я буду иметь счастье встретиться с самим Мистером Денежным Мешком и взять у него интервью.
Сердце мое сжалось.
Ничего себе! Похоже, добром для меня это не кончится.
– Простите, с кем, я не понял?
– С неуловимым Декстером Труиттом. Генеральным директором «Монтегю Энтерпрайзес». Их корпорация занимает целый этаж.
Стараясь не выдать собственного беспокойства, я небрежно спросил:
– А почему вы называете его Денежным Мешком?
– Представляю его себе этаким сварливым и склочным, жадным до денег козлом, вот почему. Мне кажется, это прозвище ему прекрасно подходит. Хотя, если честно, я с ним не знакома.
– Почему же тогда вы так к нему относитесь?
– У меня есть на то свои причины.
– Может, все-таки не стоит думать о людях плохо, пока вы с ними не познакомитесь, – заметил я и, даже зная ответ, все же спросил: – Почему же вы тогда согласились взять у него интервью?
– Я работаю в деловом журнале Finance Times. И мне поручили сделать этот эксклюзивный материал, раз уж нам представилась такая исключительная возможность. Статья будет посвящена невероятному, знаменательному событию – выходу этого самого Труитта из тени. Он всегда избегал публичности и вел очень скрытный образ жизни, категорически отказываясь встречаться с фотографами и журналистами после того, как отец передал ему бразды правления в компании. Этот тип умеет создавать вокруг себя ореол таинственности – в этом ему нет равных. Поэтому, когда я узнала, что он согласился дать нашему изданию свое первое интервью, я руками и ногами ухватилась за эту возможность.
