В течение минуты мы все молчим, наконец я нарушаю тишину:
— Спасибо, Морис. Увидимся! — Я улыбаюсь.
Морис молчит еще секунду и говорит:
— Я здесь, за дверью, Эви. Если понадоблюсь, позвони.
— Хорошо, Морис, — тихо говорю я.
Морис исчезает за дверью своей квартиры, а Джейк оглядывается на меня. Он переводит взгляд с меня на дверь, наконец вздыхает, снова ерошит рукой свои короткие волосы и хмурит лоб так, что у меня сердце замирает.
— Ладно, я все понял. Меня не приглашают. Можно мне хотя бы твой номер телефона, Эви?
Я молчу. Хорошо, а почему бы и нет? Он мне нравится. Он красивый, славный, с ним мне так хорошо, как долгое время не было ни с кем. По правде говоря, вообще ни с кем и никогда. Со времен Лео… но об этом думать нельзя. И вообще это было восемь лет назад. Я тогда была ребенком. А в моей взрослой жизни никто не действовал на меня так, как Джейк Мэдсен.
Наверняка это вполне естественно в мире Джейка, но крайне необычно в мире Эви, и это приятное, захватывающее чувство.
— Давай мобильник, — говорю я, и он передает его мне. Я вбиваю свой номер и возвращаю аппарат.
Джейк улыбается, поворачивается, чтобы уйти, и говорит:
— Я больше не преследую тебя, Эви. Вот теперь мы повысили наш статус до реального.
Я смеюсь.
— Послушай, Джейк Мэдсен, ты всегда все портишь? — Но при этом я улыбаюсь как идиотка, и, когда я вижу его отражение в стеклянной двери, оказывается, что он тоже. О боже, Джейк Мэдсен позвонит мне. Я очень хочу, чтобы Джейк Мэдсен позвонил мне.
Черт побери.
Николь заезжает за мной чуть позже пяти, и я сажусь на пассажирское сиденье ее маленькой серебристой «Хонды» с бутылкой красного вина и коробкой шоколадных кексов в руках. Кейли обожает шоколадные кексы, а я обожаю Кейли.
— Ты вся светишься, — улыбаясь, говорит Николь. — Пользуешься новым увлажняющим кремом или встретила прекрасного принца?
Наверное, я слишком долго молчу, прежде чем ответить:
— Да нет. Наверное, просто от холодного воздуха.
Николь открывает рот и бормочет:
— О боже! Все-таки это случилось. Ты встретила парня. Вот это да. Да, я ждала этого целую вечность. Стой! Пока ничего не говори. Майк должен узнать все подробности.
— Что? Николь. Серьезно. Ничего не случилось. На самом деле. — Я хмурюсь — может быть, и вправду ничего?
Николь буквально подпрыгивает на своем сиденье и по пути к своему дому нарушает, наверное, сразу двадцать разных правил дорожного движения.
Подъехав к дому, она выскакивает из машины и, хотя на ней красные туфли на каблуках весьма ненадежного вида, подбегает ко мне и практически вытаскивает меня из машины, выхватив бутылку вина из моих рук.
