— Во имя Отца и Сына и Святого духа… — начал Хьюго.
— Аминь — закончил за него священник, после чего спросил: — Кто ты?
— Я монах. Шотландец. Меня зовут Хьюго. Я хочу видеть епископа Андфинна.
— Я епископ. Услышав эти слова, лже-монах сделал шаг вперед, опустился на колено и, схватив епископа за руку, поцеловал его перстень, потом приложил его ко лбу и, отпустив епископа, не ожидавшего от своего визави такой прыти, встал на ноги и, склонив голову, попросил благословения. При подготовке к путешествию на отработку этого ритуала у Хьюго ушло около часа времени, зато никто, наблюдавший за ними со стороны, не мог усомниться в естественности произошедшего.
— Во имя Господа нашего благословляю тебя, брат во Христе. Скажи мне, что ты здесь делаешь?
— Я жду вас, Ваше Высокопреподобие. Вас и Королеву Маргариту.
— Зачем?
— Чтобы спасти Шотландию! Пророчество должно исполниться. Я должен успеть…
— Кто тебя послал?
— Я прибыл по заданию Святого Престола. Прочтите это. — Хьюго вытащил из-за пазухи лист желтоватой бумаги, свёрнутый в трубочку и перевязанный красным шнурком, и протянул епископу. — Я думаю, что вы всё поймете. Епископ развернул бумагу, повернул её к свету костра и, шевеля губами, начал читать. Нахмуренные брови его постепенно разглаживались, а на лице ясно можно было прочесть удивление, смешанное с чем-то, напоминающим благоговение. Несколько человек подошли поближе, надеясь услышать то, что он скажет. Андфин прочёл документ, после чего поцеловал подпись, бережно свернул и отдел одному из своих служек.
— Скажи мне, брат Хьюго, почему письмо написал глава ордена францисканцев, а не сам Папа или его секретарь?
— Ваше Высокопреподобие, Его Святейшество Николай IV до избрания был генералом нашего ордена. Пророчество было дано через нашего брата. Папа опасался, что пророчество может стать известно раньше срока тем, кому оно невыгодно. Узнав о пророчестве, через неделю после Пасхи Папа поручил нашему Ордену сохранить тайну и принять все меры к тому, чтобы пророчество могло сбыться. Именно поэтому я здесь. Прошу Вас, скажите, как самочувствие королевы?
— Она очень плоха. У неё третий день не спадает жар. Когда мы причалили к берегу, она забылась сном. Мы непрестанно молимся за неё, но… Всё в руках Господа.
— Ваше Высокопреподобие! Прошу Вас, срочно проводите меня к ней! Я должен успеть и спасти её, иначе ВСЁ — Хьюго выделил голосом это слово, — будет напрасно.
— Скажи мне, брат Хьюго, почему твоя латынь столь странна и непривычна? Ты точно шотландец? Видя, что епископ ещё сомневается, наш современник подошёл к нему вплотную и, пристально глядя на него сверху вниз, яростно прошептал:
