"Не понимаю", - шепчет Вель, хотя ей уже начинает казаться, что вот немного, еще совсем немного - и она поймет, все поймет...
И вдруг все обрывается... Вокруг стены тесной кабины, тишина - такая тишина, что начинает звенеть в ушах. Дверь в коридор приоткрыта. "Сплю я или нет?" - думает Вель. Она со страхом глядит на экран. Но экран темен и нем. Вель ждет несколько мгновений. Ни звука. Слышен только стук собственного сердца.
Вель торопливо поднимается. Скорей в центральную аппаратную, к капитану. Затаив дыхание она бежит по спиральному коридору. Виток, еще виток. Дверь в кабину управления приоткрыта. В аппаратной полумрак. Освещены лишь цветные шкалы на пульте управления.
Перед пультом в кресле темная фигура. Человек сидит спиной к двери, подперев руками голову. Задумался или дремлет...
- Это я, - дрожащим голосом говорит Вель.
Человек в кресле резко поворачивается, слышен негромкий щелчок. Яркий свет заливает аппаратную, и Вель видит перед собой... Лура.
Выставив вперед руки, словно пытаясь защищаться, Вель беззвучно опускается на пол.
- Не понимаю, что с ней такое, - сказал Лур капитану, когда они вышли из кабины Вель, - сначала этот дикий ночной концерт, потом ее появление в аппаратной и обморок. Полубезумный рассказ о каком-то эксперименте, о моей гибели... Галлюцинации... Этот необъяснимый страх. Может быть, она заболела? Какие-нибудь местные вирусы... Мы все выходили без скафандров.
- Но ведь и ты слышал музыку и, судя по всему, совсем не похожую на ту, о которой рассказывает она.
- Да, но...
- Она уверяет, что не включала никаких записей.
- А можно ли ей верить?
- А нам с тобой?
- Что?
- Можно ли верить нам с тобой? Я имею в виду наши ощущения. Где критерий объективности?
- Но все-таки... нас двое.
- И наши ощущения тоже разные. Ты слышал ночью что-то и называешь это какофонией. Я ничего не слышал, спал... А она... В конце концов, ее рассказ внутренне логичен; он не похож на безумный бред.
- Вы что, хотите сказать, что все так и было, как она рассказывает? У вас провал в памяти, а я воскрес?
- Я не хочу этого сказать, но кое-что меня настораживает. Надо быстрее кончать ремонт двигателей.
- Кстати, Вель уверяет, что ремонт мы кончили вчера.
- Хотел бы, чтобы так было. Там работы еще на целый день, а без Вель, может быть, и на два дня. А на нее сегодня рассчитывать не приходится. Если бы мы точно знали, какие конденсаторы пробиты...
- О, великолепная мысль, капитан. Мы сейчас сделаем так, что всю вашу "настороженность" снимет как рукой.
