— Ну да, — с сарказмом сказал Вельяминов, — он ставил клистиры принцу и придворным, причем так хорошо, что теперь нашему университету пожаловано его имя. Вот так и входят в историю — через августейший зад. Шутка вызвала улыбки у присутствующих.
— Михаил Иванович, дорогой, давайте не будем комментировать кто, как и куда попадает. — Кронберг вздохнул и продолжил, — Все равно изменить это решение мы не можем.
— Ну, с личными причинами понятно, — продолжил Вельяминов, — династия решила увековечить память одного из своих слуг, пусть и таким нестандартным способом. Но Вы говорили и о политических причинах, а я их здесь не вижу. Или личное пожелание уже есть политическая причина?
— Я могу только предполагать, господа, но сразу подчеркну, что это только мои предположения, — Кронберг бросил взгляд на портрет Иоанна X в парадной форме Стремянного полка, висевший справа от него на стене, — поэтому пусть они останутся между нами. Вы же знаете, что во время визита во Францию нашему Государю преподнесли звание почетного академика Французской академии наук. А президентом Французской академии является господин Пикар, чьи дальние предки были в родстве с Менделеевым, имя которого и присвоено нашему университету. Если вы помните историю, когда Филипп III Испанский изгнал морисков и марранов, часть из них перебралась в Европу.
Кто-то, как предки господина Пикара, во Францию, кто-то к протестантам в германские княжества и Богемию, а Захер Мендель вообще в Данию. Думаю, что это и есть политическая причина. Неожиданно в разговор вступил проректор по финансам и хозчасти Петровский. Этот высокий, худой и уже практически весь седой мужчина после известия об указе сидел с задумчивым видом, явно пытаясь что-то сложить в своей голове.
— Август Федорович, ну хорошо, пусть будет Захер Мендель, но это часть, так сказать, политическая, а мне придется памятник ему ставить. То, что памятник будет установлен за счет казны — это хорошо, только вопрос — а какого он размера? Кто будет изображен на этом памятнике? Насколько я знаю, никаких его портретов не сохранилось. Или это будет некий придуманный образ, плод, так сказать, воображения скульптора? Кто автор памятника?
— Не знаю, Николай Станиславович, не знаю, — Кронберг развел руками, — Я знаю только то, что сказал всем — проект памятника отобран академией художеств и уже утвержден.
— Я могу предположить, что там будет изображено, — сарказм в голосе Вельяминова был столь неприкрытым, что взгляды всех присутствующих обратились на него. — Вы же знаете склонность наших академиков к эпическим памятникам. Вот мы и получим статую: на гарцующем коне неизвестная личность в европейских одеждах семнадцатого века, сжимает в вытянутой руке клизму. Воистину, этот памятник сразу станет достопримечательностью нашего города. Сквозь смех присутствующих пробился голос Кашкарова:
