С Федором прибыл Авар Девлетим Алим, спасшийся в погребе во время резни в Онузе. Внучатый племянник знаменитого Кул-Гали, автора поэмы «Кысса и Йусуф», погибшего на стенах Биляра, рассказал о жесточайшем сражении на берегу Нузлы и последующем трехдневном штурме Онуза. Татары постоянно меняли уставших воинов на новых, а защитники не имели времени даже чуть-чуть передохнуть.
Два дня город держался, отчаянно отбиваясь. На утро третьего дня татары начали обстрел городских стен камнями, метая их с помощью установленных китайских машин. Услышав о метательных машинах, Великий князь нахмурился и попросил рассказать подробнее, но, увы, ни Авар, ни Федор не могли объяснить ему, как те устроены.
Как погиб Гуль-хан Авар не знал. Наверное, кто-то из спрятавшихся защитников подстрелил его из засады, когда торжествующий победитель вступил в поверженный город. Иначе чем объяснить тот факт, что все жители, захваченные в плен, были убиты татарами. Все, вплоть до женщин и детей…
Слушая рассказ о трагедии Онуза, Антоний поневоле проникся состраданием к человеку, пусть и иноверцу, которому выпала доля увидеть свой город в руинах, свою страну разоренной, а свой народ растоптанный пятой жестоких завоевателей.
Узнав о том, что татары ушли, Великий князь собрал рать и летом следующего 6746 года выступил в бывшие булгарские пределы, которые и привел под свою руку. Тогда же сыну своему Мстиславу дал в удел Городец и Юрьевец, Владимиру — Нижний Новгород и окрестные земли вплоть до устья Ветлуги и Сундовика, а запустевшие булгарские земли прибрал брат великого князя Ярослав, который посадил своего сына Александра на булгарский стол, а сыну Андрею отдал разоренные Биляр и Сувар. Константиновичи получили Галич и Устюг, а рязанский князь Юрий Ингваревич прибрал часть мордовских земель, да поставил две крепостцы — Рясск да Мокшанск — для защиты рубежей.
И вот теперь грозила вспыхнуть вражда между Юрьевичами и Ярославичами. Как не вовремя она приключилась! Старший сын Великого князя Владимирского, Всеволод Юрьевич, сидит на новгородском столе, но вряд ли сможет сильно помочь отцу — уж больно много забот доставляют ему свеи и орденские немцы. Да и от раны он до сих пор не оправился.
Антоний встал, достал с полки предыдущий свиток, развернул его и прочел свои записи за прошлый год.
«Лета 6747 пришли свейские люди на лодьях и встали в устье Невы. И бысть лодей больших девять дюжин. А главными воеводами были Магнус Пусянь, племянник круля свейскаго, да ярл Биргер.
