Как видим, Фома плохо понимал суть грядущего капитализма, и его рассуждения интересны как иллюстрация полного бессилия схоластики. Такая философия неплохо справлялась с обоснованием заранее известных выводов, но делать с её помощью прогнозы рискованно. Философа заботят не доводы разума, как Сократа, а благонамеренность выводов. Какие, вы думаете, у него соображения против кровосмесительной любви брата и сестры? Оказывается, если с любовью мужа и жены соединится любовь брата и сестры, то взаимное тяготение будет слишком сильным…
Когда Фому однажды спросили, за что он больше всего благодарен Богу, он ответил: «Я понял каждую страницу, которую читал». Возможно, это чувство и побуждало его смело бросать вызов «мнимым мудрецам» и «невеждам». Завершив земную жизнь, он стал высшим духовным авторитетом католиков.
Умер он по дороге из Неаполя в Лион, куда ехал на собор, созванный папой Григорием Х. Обстоятельства смерти 49-летнего мужчины туманны. Официальная версия — тяжелая болезнь. Однако, например, Данте, современник Фомы, утверждает, что философ был отравлен по приказанию короля Карла Анжуйского.
Его привезли в ближайший монастырь бернардинцев в Фоссануове. Перед смертью он попросил читать ему библейскую «Песнь песней». «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина…» Слушая эти слова, Фома расставался с миром. Как положено, исповедался и причастился. Священник, который оставался с умирающим, был потрясен: этот человек исповедался как пятилетний ребенок. Бог ему судья.
Согласно преданию, у распятия в храме св. Доминика в Неаполе Христос сказал Фоме, что тот всё написал правильно и предложил за это всё, чего он захочет. «Тебя. Только Тебя», — был ответ.
К четырем античным добродетелям (по Платону — мудрость, мужество, благоразумие, справедливость) Фома добавил три христианские: веру, надежду, любовь. Он провозгласил, что счастье человека — не в славе и богатстве, не в плотских утехах и даже не в добрых делах. Это — всего лишь средство, ведущее к главной цели — познанию Бога. Но в земной жизни для большинства его познание недостижимо. Для этого недостаточно ни разума, ни даже веры. Значит, в этой жизни наивысшего счастья нам не видать, зато в грядущей такое вполне возможно.
В отличие от Августина, Фома считает свободу воли необходимой для нравственного поведения. Разум возвышается над волей и может ею управлять. С его помощью можно доказать даже бытие Божие, что Фома и делает. А земной Бог — это монах. Он стоит во главе государства, которое существует для того, чтобы заботиться об общем благе.
