Вскоре он вернулся домой, продал родительское имение, а деньги раздал бедным. Себе оставил только маленький домик, где жил с друзьями монашеской жизнью. Молва о его благочестии ширится и через несколько лет его посвящают в пресвитеры. В 41 год он уже епископ североафриканского Гиппона.
Такова внешняя сторона жизни Аврелия. Жизнелюб превратился в аскета, страстного проповедника христианства, которое ненавидело земную жизнь. Чтобы понять, почему это случилось, напомним тогдашнюю обстановку в империи.
Великая империя рушилась, и теперь уже никакие гуси не могли спасти Рим. Жизнь обывателя, полная опасностей и лишений, обесценивалась, и от непрочного материального мира взоры обратились к духовному, потустороннему.
Античное просвещение померкло во тьме наступающего средневековья. Прежний идеал мудреца уступил место аскету. Теперь философы ищут не просто истину, а лишь спасительную, ту, что в Писании. Но вместо того, чтобы думать о спасении цивилизации, мыслители рассуждают о первородном грехе и достоинствах девственности. Ясно, что с таким теоретическим багажом христиан ещё не скоро ждал свет в конце мрачного туннеля.
В 401 году вестготы захватили Рим. Тысячелетний город пал. На берегах Северной Африки, в том числе и Гиппоне, появились беженцы. В империи громили языческие храмы, низвергали прежних богов. Напрашивалось подозрение: не в христианах ли причина всех бед? Ведь это они толковали о ненависти к империи, о любви к врагам и всепрощенчестве. Ответить на это Августин решил капитальным трудом «О граде Божьем», где дал христианскую схему истории.
Он задает вечный вопрос: в чём наивысшее благо, что делает человека блаженным? Уже в те времена существовало около трехсот учений о том, как стать счастливым среди «несчастий сего мира». Однако добродетели древних философов — умеренность, благоразумие, справедливость — непрочны, так как лишены надежды. Горе лишает удовольствия и покоя, болезнь уничтожает красоту и силу, годы отнимают разум. Христиане же блаженны среди мирских невзгод в надежде… на будущее блаженство.
Августин красноречиво описывает земные страдания: «Кто не пришел бы в ужас и не предпочел бы смерть, если бы ему было предложено на выбор или умереть, или ещё раз пережить детство?» Неприятности преследуют человека всю жизнь, о чём писал некий римский пессимист:
Взял я жену — сколько было мне от этого горя?
Родились сыновья — и пошла мне новая забота!
