Напиток был, правда, холодный, но все еще мягкий и приятный.
— Ммм, мне нравится.
— Я знаю, кофе в «Purple latte» всегда потрясный, — сказала она с идеальным акцентом, которого по-настоящему никак не мог добиться Женин преподаватель по английскому ни от кого в группе.
— Никогда не был там.
— Обязательно сходи на досуге. У нас с Глебом там было первое настоящее свидание, и именно тогда я попробовала свой первый лавандовый раф. Уже после я узнала, что Глеб работает бариста в «Purple latte» на полставки и у него скидка, вот почему и повел меня именно туда. Пока он там работал, я постоянно у него сидела, но вот уже много лет, как уволился, а привычка, как видишь, осталась…
Женя улыбнулся и кивнул, в очередной раз забыв о том, что Мэнди не сможет это увидеть. Небо окрасило море в персиково-лавандовый цвет, и молодой человек с грустью подумал о том, что рыжеволосая девушка, сидящая рядом, может лишь предполагать об этом.
— Люблю море, — сказала Мэнди, — и это место особенно. Тут спокойно. Помню, первый раз здесь была с родителями, когда мне было шесть, и я до сих пор не могу забыть папины счастливые глаза. Мы ели заветренный хлеб с маслом и сидели на мамином любимом клетчатом пледе из «Икеа». Мой отец родом из Торки15, и я знаю, что людей там раз в семь меньше, но, кажется, и он, и мы всегда были счастливее здесь. Здесь красивее и спокойнее, и люди добрее. Мне здесь нравится. Мне всегда тут нравилось. И даже теперь, когда я ничего не вижу… все равно…
— Как давно ты была в Великобритании в последний раз?
— Вот уже пять лет я никуда не выезжаю дальше нашей области. Знаешь, лететь в Торки кажется теперь бессмысленным, ведь… Вообще-то теперь нет разницы, где я нахожусь. Вижу я всегда одно и то же…
— Если тебе станет легче, то я вообще никогда нигде не был. Хотя нет, был в Москве однажды…
Мэнди улыбнулась и помотала головой — от Жениных слов легче не стало. У него впереди была целая жизнь, чтобы открывать новые, неизведанные места, а для нее весь этот мир составляли воспоминания. Она помнила цвет травы и моря. Она помнила, как светит солнце утром и какой прекрасный закат бывает вечером. Она все это помнила, но иногда ей вдруг казалось, что когда-нибудь она проснется и не сможет ничего вспомнить… ничего.
Однажды Мэнди вдруг забыла, какой цвет волос у Эльвиры. В том смысле, что она не могла точно вспомнить оттенок: более темный или более светлый. Она заплакала от своей беспомощности, а все вокруг гадали, что с ней происходит. Она так никому и не сказала причины. Той же ночью ей приснилась Эльвира, и Мэнди запомнила ее так, как только могла. Темноволосая девчонка теперь всегда была в ее памяти, но Мэнди понятия не имела о том, что уже полгода назад Эльвира перекрасилась в еще более темный цвет.
