— Картина!
— Которую Майя нарисовала?
— Ага.
— Конечно! Очень красивая!..
— Я люблю живопись… любила… люблю живопись… — Она словно примеряла эти слова на вкус. — Слушай, Женя, ты бы мог описать мне ее?
— Без проблем…
Женя рассказал ей все, как только мог начинающий писатель. Он описал картину во всех деталях, объяснил, какие цвета Майя использовала. Он вдруг сразу вспомнил так много эпитетов, что сам себе удивился, но хотел, чтобы Мэнди поняла картину как можно точнее, поэтому представил себя в роли искусствоведа.
— Мне она нравится! — сделала заключение девушка, и Женя улыбнулся.
Он впервые в жизни слышал, чтобы человеку нравилась картина, которую он не видел. Это казалось ему странным, и, не желая изначально беседовать с Мэнди о ее проблеме, он все-таки заговорил.
— Наверное, это ужасно, когда ты ничего не видишь?
— Конечно! — ответила девушка, ничуть не смутившись. — Это ужасно. То, что я вижу каждый день — это темнота. Просто темнота. Но у меня хорошо развито воображение. Иногда это спасает. Я представляю людей, как они выглядят. Я пытаюсь красить вещи в разные цвета, но это не всегда получается. Это ужасно, но, к счастью, у меня есть сны. Мне снятся яркие-преяркие сны. Я их все запоминаю. Они часть моей жизни. Это спасает. Правда. Иногда я хочу скорее уснуть, чтобы все это увидеть.
— Что тебе снится? Что-то из прошлого?
— Эм, нет. Это странные сны. Например, вчера во сне я шла по зеленой-зеленой траве. Небо было такое голубое, как с детского рисунка, созданного на компьютере, и я не могла оторвать от него глаз. Помню, я куда-то брела. Понятия не имею куда, но там, во сне, я точно это знала. В конечном итоге я оказалась в незнакомом саду с удивительными цветами. Там были герберы, пионы, маки и другие цветы, названий которых я не вспомню. И в этом самом саду росло огромное дерево. Клянусь, это была береза, но на ней… были яблоки. Честное слово, именно так все и было. Я залезла на это дерево, но понятия не имею, каким образом, потому что раньше никогда не умела ползать по деревьям, но… это неважно. Важно то, что я ела самые красные яблоки, сидя на одной из веток березы, и была очень счастлива.
— Это настолько интересно, что об этом можно писать книгу! — искренне поразился Женя.
Мэнди печально улыбнулась и снова устремила взор на картину. Она молчала, и Женя боялся произнести что-либо еще, поэтому слышал лишь музыку из соседней комнаты и чьи-то тихие всхлипывания. Он резко повернул голову налево и увидел в дверном проеме плачущую Майю.
