Майор вдруг подумал о том, что его дети — и есть то самое новое поколение, которому трудно будет устоять перед соблазнами легких решений, предлагаемые им их идейными интернет-вождями. Такое использование молодежи было невозможно в предыдущие столетия. Ведь власть царей и генсеков не предполагала такие способы «расшатывания трона» как цветные революции. И только прошлый век показал эффективность этой новой формы борьбы с неугодными политическими режимами. А для создания цветных революций как раз нужна молодежь. Разная молодежь. И такие как Илья Спиркин — жадные до справедливости мыслители-идеалисты, и такие как его сын Степан, готовые выйти на митинг просто «за компанию», и те, кого называют «трудными подростками» — агрессоры и разрушители.
А зазывать таких молодых людей, вести их за собой будут те самые «Арсении Майские» — взрослые циники, по тем или иным причинным потерпевшие жизненное фиаско на своих профессиональных поприщах, обиженные и судьбой, и властью.
«Сколько же желающих манипулировать нашими детьми! Сейчас идет настоящая „битва за молодежь“ — ожесточенная идеологическая борьба, в которой мы как старшее поколение явно проигрываем», — вдруг подумал про себя Владимиров.
И эти мысли несколько вечеров никак не давали ему покоя, а потом приходили в тяжелых ночных кошмарах.
Рабочие беседы с Майским превратились для майора в настоящее испытание, проявившееся в противостоянии двух взрослых людей с разными мировоззрениями и идейными убеждениями. Владимиров не сдавался, хотя и понимал, что его противник опасен и изворотлив. Однако его как опытного следователя это бесконечное топтание на одном месте сильно утомляло, а иных мер к подозреваемому кроме словесных баталий он применить не мог.
Спас Владимирова случай.
Выйдя из метро в ранний утренний час, он понял, что пройти до своего отделения привычные полкилометра будет трудно из-за крепкого мороза, поэтому решил дождаться автобуса и проехать на нем до следующей остановки. Нужный автобус появился быстро, майор вошел в переднюю дверь и остался около кабины водителя. Оттуда доносился голос радио. Ведущая говорила радостно и увлеченно, и уже прощаясь со слушателями, добавила, что с ними была «Татьяна Кручевская». Это имя поразило Владимирова так сильно, что он даже не услышал последовавшие далее привычные позывные «Маяка».
Он вышел из автобуса и, пройдя быстрым шагом несколько метров, буквально ворвался в свое отделение, забежал в кабинет, узнал телефон радиостанции. Позвонил, представился, попросил пояснить, появилась ли на работе журналистка Татьяна Кручевская?
