Но когда наука бездействует, то начинаются предположения. Помните, как Барабашка, по словам Фирюзы, ударил её по руке? Доктор биологических наук В. Зациорский по этому поводу заявляет: «Подобные движения нетрудно воспроизвести и без внешнего воздействия». Верно. Если человек на киноэкране после выстрела упал, то это не значит, что он и в самом деле убит. Тут важно знать, какой это фильм — художественный или документальный. И хоть в общежитии снимали документальный, всё же некоторые подозрения в «художествах» остались. И прав В. Зациорский, когда говорит: «Я вообще не понимаю, почему мы должны, находясь в телестудии, опираться на мнения каких-то людей — на их восприятия, ощущения. Почему эффекты не зарегистрированы так, как это принято делать?»
Это вполне справедливое замечание напоминает шукшинское: «Где ваши расчёты естественных траекторий?» Только в данном случае непонятно, к кому обращён вопрос — к учёным или работникам телевидения. Да и всегда ли оправданы наши едва ли не мистические надежды на приборы, на технику? Ведь приборы меряют лишь то, что могут и, бывает, ошибаются, будучи даже в исправном состоянии. Если, к примеру, вам кажется, будто ложка, опущенная в стакан с чаем, ломается, то фотосъёмка подтвердит эту аномалию. Более того: даже самая совершенная аппаратура не способна обнаружить никаких неизвестных полей, если рассчитана на работу с другими полями, известными. Удивляться по этому поводу не стоит, потому что только у Остапа Бендера была такая универсальная астролябия, которая сама меряет — было б что мерить. Но технократ предпочитает верить глазам, которые смотрят на стрелку прибора, а не на падающий шкаф или горящую занавеску. Такой исследователь, пытается переложить свою работу — необходимость думать, искать, анализировать — на прибор. В результате рождаются не научные теории, а те же мнения, расцвеченные под науку.
Почему же столь уважаемый всеми факт тут же превращается из «его величества» в презренного лгуна, как только начинает нарушать привычную картину? Академика Ю. Кобзарева тоже удивляет такое отношение коллег к факту, провозглашённому «хлебом науки»: «…Вещей, которые не укладываются в рамки наших обычных представлений о мире, сколько угодно. Механизм их совершенно непостижим. Но ведь сотни лет не могли понять причину свечения Солнца и звёзд, и лишь в наше время, когда были открыты явления радиоактивного распада, наука смогла это объяснить. Однако Солнце светило всегда, и никто не сомневался, что оно существует, тогда как „чудеса“, о которых мы сейчас говорим, возникают изредка, свидетелей немного, поэтому их существование подвергается сомнению. Кстати, не верят многие физики и в бесспорные, экспериментально доказанные, но пока необъяснимые явления — к примеру, в феноменальные способности Н. Кулагиной, которые проверены и зафиксированы аппаратурой».
